– Вот и всё! Как будто ничего не было… А ничего и не было! Это был сон, мираж, наваждение от одуряющего аромата лилий.
– Я осёл, дурак конченный! – Андрей с досадой хлопнул себя по лбу, – Ты ведь говорила, что не переносишь этих долбанных лилий! Я забыл… я сейчас всё исправлю… Подожди, дорогая… Инга, прости, я розы… сейчас, только…
Андрей торопливо одевался.
– Не надо, Андрей! Уже не надо! – что-то в её голосе остановило его. Он знал что сказать и сделать, когда она переживала и плакала, он умел её успокоить и убедить в чём угодно. Но новая Инга была для него совершенно непостижима.
– Помоги мне, я не знаю, что теперь говорить, – взмолился Андрей.
Инга удивлённо посмотрела на него.
– Я могу только помочь собрать твои вещи.
Инга достала с антресолей большую сумку и начала аккуратно укладывать туда одежду Андрея.
– Неужели всё так глупо и бездарно закончится, как в плохом фильме?
– Ты написал сценарий к этому фильму.
– Но ты сама виновата, я задыхаюсь с тобой! – Андрей умело заводил себя, – У тебя всё по полочкам, всё по правилам, я не могу так, мне надо свободы, дерзости, непредсказуемости!
– И это всё теперь у тебя есть, – Инга не изменила спокойного тона.
– Я понял, ты очень обиделась, – Андрей внезапно успокоился, – И ты имеешь на это право. Я повёл себя как скотина! Ты решила проучить меня. Правильно! Я всё осознал! Я тебе верю, ты действительно готова была выгнать меня!
– Не надо, не верь! Я выгоняю тебя! – Инга положила в сумку сверху, собранную вчера папку с документами Андрея и закрыла молнию.
– Ведь ты пожалеешь об этом!
– Конечно, пожалею, дорогой! Мне будет больно, но эта боль постепенно утихнет, раны начнут заживать и ты никогда больше разбередишь их.
– Ты останешься одна!
– Возможно, но я перестану бояться и ждать предательства.
– Кому ты будешь нужна, собирательница кошек с помойки! – эту фразу Андрей выкрикнул, уже выходя из дверей.
Инга закрыла за ним дверь, и устало прислонилась к ней. В голове навязчиво крутилась фраза из любимой песни.
«Нет бед, нет бед, бед нет» —
Вот что кузнечики стрекочут нам в ответ…
Осознав, что подправила гения, она совсем не расстроилась:
– Так даже лучше. Мне лучше.
Прямо напротив в полумраке прихожей серебром светилось зеркало. Инга вдруг остро вспомнила последний злобный выкрик Андрея:
– Кому ты будешь нужна!
Она спокойно осмотрела всю себя в зеркале и прямо «карим вишням» тихо сказала:
– А вот и есть кому…
ТАНЬКА
I
Танька умирала. Она лежала на своей узенькой кроватке у окна уже полгода и ждала смерть. Худенькая, жилистая, за свою долгую жизнь она ничем серьёзно не болела, её просто покинуло желание жить.
Мир сузился сначала до размеров домашнего хозяйства. Она перестала выходить за ворота, потому что на родной с детства улице не встречала больше ни одного знакомого лица. Да и сама эта улица изменилась до неузнаваемости. Невесть откуда на ней наросли каменные дома, резные наличники заменили пластиковые стеклопакеты, а цветущие палисадники замуровали глухими заборами.
Потом во дворе ей тоже стало скучно. Дочь и внучка успевали несколько раз обернуться с делами, пока она только собиралась задать корм курам.
Все вокруг постоянно куда-то спешили. Им было не до долгих обстоятельных разговоров, которые хотелось вести Таньке. Её сознание не поспевало за их быстрой речью, новыми непонятными словами, и она перестала их слушать. Родные решили, что у неё проблемы со слухом, и говорили с Танькой громко и отчётливо, как с сумасшедшей.
Еда потеряла вкус, и Танька ела, только если ей напоминали об этом.
Даже солнце, как будто потускнело, и больше не грело старые Танькины кости.