– Хотел! ещё и придушить хотел… и угрожал. Считает меня какой-то бешеной психичкой, дочку мне не отдал. Это он меня так любит?

– Тебе нужно успокоиться. Что бы вы друг другу не наговорили в ссоре, он всегда отходит и прощает. Тебе тоже нужно остыть. Иона тебя любит.

– Почему он тогда её защищал?

– Он тебя защищал. Сурита боевой офицер. Эва, давай договоримся – я сейчас принесу тебе таблетку, и ты её примешь. Тебе станет полегче, ты успокоишься. У тебя был очень сложный день, ты переволновалась, но сейчас я рядом и всё будет хорошо. Договорились?

– И ты больше никуда не уедешь? Тебя так долго не было, даже в эсске!

– Нет, больше никуда не поеду. У меня целая смена свободная, я только твой.

– Ну, раз так… ладно.

– Куда ты убрала коробку с мелочевкой?

– Не знаю, – жена неуклюже потянулась обниматься, заулыбавшись. Но Терри было не провести, он знал, что за видимой улыбкой и спокойствием в следующую секунду могла последовать ещё большая вспышка. Все-таки он хотел дать жене успокоительное. – Может в нашей комнате.

– Я сейчас принесу тебе воды. Дай отдых плечу. И тебя нужно показать медикам. Если это тот захват, о котором я думаю, плечо снова может выйти из сустава. У тебя оно болит?

– Немного.

Терри поцеловал жену и направился в сторону их с Эвой спальни. В небольшой квадратной комнате стояли рядом два эргокресла с пенным матрасом. С двух сторон по тумбочке, а в углу за дверью рабочий столик жены, за которым она шила одежду и мастерила перчатки с украшениями.

Приор настоял на том, чтобы у дочери была профессия и Эва обучилась швейному и закройному делу. Долгое время она ходила в цех и отшивала там форму, но с появлением детей делать это перестала. Вырастив Номи, Эва сразу же потребовала второго ребенка и погрузилась в заботы о появившемся Юкки. Этот период «безделья» затянулся почти на семь лет. В последнее время её стал активно привлекать к делу третий Советник Ионы господин Отто́н. Эва помогала проектировать новые виды формы силовиков Первого и шила костюмы для Советников. Но, конечно же, больше всего ей нравилось делать маленькие копии формы для детей и украшать стекляшками и вышивками приорские перчатки. Эти её таланты оказались востребованы среди стаби, форму под детей Город не производил, поэтому Иона организовал ей рабочее место на дому – лишь бы она перестала вручную отшивать ему тысячную пару перчаток.

Терри размышлял, куда жена могла спрятать коробку – в одну из тумбочек или в стол. Он не хотел надолго оставлять её одну. При беглом осмотре содержимого тумбочек искомого найдено не было. Оставался только стол Эвы. С того угла, Терри услышал тихое нашептывание. За дверью кто-то стоял, скорей всего Юкки. Испугался громких голосов и спрятался.

Терри заглянул в закуток за дверью. Его догадки были правильными лишь отчасти. Там действительно был его сын. Он крутил в руках одну из своих шутих, а из непонятной кучи темного тряпья ко лбу Юкки протянулась длиннопалая рука с острыми когтями. Ладонь была настолько большой, что легко обхватывала голову мальчика. Пальцы гипнотизирующе постукивали длинными желтыми когтями по воротнику-стойке на спине сына. Терри не успел испугаться. Он действовал быстро – резко сбил тощую руку с головы Юкки и схватил сына. Мальчик моментально оказался у сердца Терри. От неожиданности сын выронил шутиху и та начала, пощелкивая, крутиться на месте.

Тварь забилась под стол и шипела оттуда. Терри осмотрел голову Юкки, ничего подозрительного на ней не нашел, но всё равно несколько раз провел по ней рукой, пытаясь стряхнуть что-то невидимое. В следующий момент он вылетел из комнаты, прижимая сына к себе.