Ресторан оказался большой, в два этажа. На первом общий зал, народу не очень много. За столами – в основном китайцы картинно-мафиозного вида. Цепи, пиджаки поверх маек-алкоголичек, нагло-лихие физиономии.

Вспомнил Огневский тех из триад, кого встречал в центральном Китае, – там все было иначе. Мафиози одевались довольно скромно, самые богатые походили просто на зажиточных бизнесменов. Еще бы! На территории материка, где со времен Мао компартия беспощадно преследовала триады, бандитам приходится осторожничать. То ли дело Гонконг, где «Черные Братства», как называют их сами китайцы, процветают десятилетиями и особо ничего не стесняются.

Молодчик повел Андрея с Ваном вверх по лестнице. На втором этаже оказалось одно просторное помещение с большим столом, окруженным глубокими кожаными креслами, – похоже, здесь уже особая зона, для своих.

Во главе стола сидел очень толстый китаец в дорогой шелковой рубашке с закатанными рукавами. На лице его блестели очки в изящной тонкой оправе, плохо сочетавшиеся с мощной цепурой на шее. Толстяк что-то сосредоточенно разглядывал на экране ноутбука и поднял глаза только, когда посетителей подвели к столу. Бросалась в глаза татуировка необычного серебристого цвета – вдоль толстой руки сидевшего обвился кольцами длинный китайский дракон.

Учитель держался спокойно и с достоинством, Огневский старался изображать гордую суровость. Бак скользнул глазами по Вану, потом внимательно рассмотрел Андрея, даже опустил очки на кончик носа.

– Куайлоу [Белый иностранец. – кантонск.]… – удивленно произнес он на юэ. – Это неожиданно, – перешел он на английский.

У толстого был британский акцент, причем очень сильный, певуче-визгливый.

– Это господин Андрей, мой ученик, – объявил Ван. – Он представляет в Гонконге русскую кибергруппировку.

Толстяк приподнял брови, пожевал пухлыми губами под жидкими усиками. Огневский заметил, что взгляд у него умный и как будто слегка растерянный, – так бывает у людей, которые много занимаются сложным умственным трудом. Совсем не походит на банального бандита. При всей внешней приблатненности толстяк явно непрост.

– Неожиданно, – повторил Бак холодно, – и совсем не по нашим традициям. Разговор должен идти с уважаемым человеком, членом Черного Братства, а не с каким-то некитайцем.

– В моей команде есть и китайцы, – спокойно, слегка угрюмо ответил Огневский. – Но я пришел познакомиться лично. Мы хоть и недавно перебрались в Гонконг, но планируем остаться надолго. Хочу лично завести знакомства с толковыми людьми из здешних братств.

– Ха, – усмехнулся толстый, нагло, но без злобы. – Смело, даже безрассудно. Но это очень по-русски, насколько я знаю. Ладно, садитесь, послушаю, из уважения к старому человеку. – Он показал большой рукой на два кресла слева от себя.

Андрей с учителем устроились за столом, быкастый парень остался стоять за их спинами.

– Меня зовут Сэнди, – представился бандит, – Сэнди Бак.

Огневский сдержался, чтоб не улыбнуться. По-русски фамилия звучит как очень удачное погоняло – действительно, объемный, как бак. Впрочем, по-кантонски это слово означает просто белый цвет. Вот ты какой, Саша Белый местного разлива…

Андрей достал из рюкзака злосчастный элемент антенны, украденный Анной Ван, положил на стол перед толстяком.

– Возвращаю прибор, взятый внучкой моего уважаемого учителя, – сказал он. – И прошу прощения за ее глупую выходку. Она совсем юная, и у нее трудная судьба. Больше такое на вашей территории не повторится, отвечаю.

Бак дал знак подручному, тот забрал со стола прибор, куда-то унес. Огневский положил на стол конверт с деньгами.