Собаки воспользовались паузой, чтобы погрызть друг у дружки блох. Дед погрозил им пальцем: -Прекратите возню во время занятий! Лучше послушайте еще пример… Подводный атомоход производил замер шумности. Это некое действо, когда лодка в погруженном положении, но с выдвинутыми над поверхностью воды устройствами наблюдения и связи, крутится различными ходами вокруг плавучей акустической лаборатории. И вот в ходе замеров командир через перископ слишком залюбовался действиями своего красавца-корабля, отвлекся, и его любимчик «поцеловал» выдвижными устройствами днище лаборатории. Как вы думаете, что случилось в результате столь бурного выражения братской любви? —собаки что-то невнятно пробурчали в ответ: -А-а, не знаете… Хилое днище лаборатории превратилось в решето. А согласно законам кораблестроения любой надводный корабль, получивший пробоину ниже ватерлинии, автоматически превращается в подводную лодку. Так что в результате любовного контакта корабли сменили амплуа – субмарина всплыла, а лаборатория погрузилась. Она бы и совсем ко дну ушла, но была привязана к бочкам, поэтому удовольствовалась перископным положением, выставив над волнами мачту, на которой расселись чайками кто во что одетые моряки. И что же сделала субмарина? – собаки недовольно зарычали: -Правильно догадались! Она полным ходом подалась в базу, гордая своей непотопляемостью, чтобы явить миру очаровательную стальную ромашку из выдвижных над мостиком. Командир даже внимания не обратил на новоявленных «коллег», которые остались загорать на мачте посреди солнечного Баренцева моря. Так гордый благородный дворянин в шикарной карете мчится прочь от раздавленного им простолюдина…

Дед вздохнул, поглядел на луну: -Надо бы определить координаты, -и пополз из лужи, бормоча: -Ответьте мне, собаки, откуда у советских командиров взялись дворянские замашки и эта столь ослепляющая любовь к родному кораблю? И как им привилась ничего вокруг не замечающая гордость? Вот, вот, только гавкаете, а толком ничего сказать не можете! Как адмиралы, право слово.

Ладно, отвечу я. Если поднимусь… Дайте руку, тьфу, лапу! —дед встал: -Боцман, держать курс на базу! Вперед малый! —и пошел, внушая отправившейся следом стае: -Думаю, что благородные замашки начинаются от легкого пренебрежения Уставом. Но что тут поделать, если вся страна игнорирует законы?

А слепая любовь воспитывается с пионерского детства. С ней уже не до здравого смысла. Гордая же привычка ничего не замечать под собственным носом прививается в гальюне на причале. Войдя в такое заведение, сразу чувствуешь, что прав был классик, когда раздумывал о неуловимости и мимолетности всего ссущего. В этом неуютном местечке без воды, света и отопления учишься закрывать глаза на многое в трудную минуту… Плавали, знаем!..

Дед уперся лбом в дверь родной парадной. Собаки, почувствовав близкую разлуку, тоскливо завыли на луну.

– Вот, вот! —воскликнул дед: -Так же и подводники воют над разбитым писсуаром – «У-у, поножовщина!»…Ладно, посидите, я сейчас чего-нибудь пожрать вынесу…

Утром бабка едва разбудила деда: -Ты ночью пьяный с компанией пришел.

Первый раз нормальные люди собрались. Сидели тихо, не буянили, не пели и даже меня не разбудили. Весь холодец съели, миски за собой помыли, только не пойму, почему они их за дверь выставили…

На флоте даже из древа познания могут наломать дров. Пример тому – так называемые «табуреточные» учения. Это когда экипаж подводной лодки, не имеющий пока корабля, собирается в казарме, рассаживается на табуретках, и каждый вслух зачитывает свои действия в предлагаемых обстоятельствах сначала по бумажке, а потом наизусть. Цель благая – теоретически всплыть или преодолеть аварийное бедствие. Но даже на этом этапе…