Взгляд папы был спокоен и пылающ. Он был наместник Бога на земле и знал это.

Толпа устыдилась и ушла, успокоенная.

А Катарина уже на площади перед Ватиканом. Она хлопочет, разговаривает с зачинщиками бунта, пытается успокоить народ. Ей удается помирить горожан и понтифика. Она не замечает мадонну Джулию, обнимающую своего господина. Тот с разбитой головой, выбитыми зубами и в порванной одежде. Кровь течет изо рта. Джулия так счастлива видеть его живым, что даже не плачет, от радости что-то лепеча. Лакеи поддерживают хозяина и несут его домой. В отвороте рубахи видны его шея и плечо, почерневшие от ушибов.

Усталая, как никогда в жизни, Катарина уходит из Санта-Мария де Трастевере прочь. Ее ослабевшие ноги едва сгибаются, плечи поникли. Напоследок она оборачивается и видит Урбана, который с ненавистью смотрит на одного из римских баронов. Его бульдожье лицо багрово от гнева, и в брылях вокруг рта – люциферова гордость и жажда убийства. Этой ночью ей приснится, что ее друзья бегают по городу и уговаривают горожан убить папу Урбана; а толпа разрывает на части ее, Катарину. На следующий день в капелле, недомолившись, она падает в конвульсиях ничком. Возвращается с трудом в комнату. Там новый приступ. Она не может ни заговорить, не пошевелиться. Лежит на полу, ей кажется, что ее душа отделилась от тела.

Ученики находят ее, поднимают на кровать. Два дня и две ночи ее тело борется за жизнь, и, хотя физических сил в нем, подорванном религиозной анорексией, остается мало, дух ее еще силен. Она очнулась и снова начала говорить.

Но всем видно, что она приближается к смерти. У нее еще есть силы, чтобы ходить каждый день к мессе, но целиком восстановиться она не сумела.

Она знает, что умирает. Взяла чернильницу, пергамент. Написала письмо Раймону Капуанцу, который был в это время в Генуе. Письмо прощальное. Она поручает ему все свои сочинения и заботу об ее учениках. Просит простить ее за все. Она молится; ученики записывают вслед за ней ее молитву:

– Боже вечный, прими в жертву мою жизнь в сем мистическом Теле – Святой Церкви. Мне нечего дать, кроме того, что Ты дал мне. Возьми же мое сердце и выжми его над лицом Своей Невесты!

Джироламо ди Бенвенуто. «Смерть св. Екатерины Сиенской». Ок. 1500–1510 гг.

Музей Пти Палэ (Авиньон)

ЕЩЕ ОДИН ФРАГМЕНТ АЛТАРЯ, В КОТОРОМ БЫЛО НЕСКОЛЬКО СЮЖЕТОВ ИЗ ЖИТИЯ СВЯТОЙ ЕКАТЕРИНЫ. В ДАННОМ СЛУЧАЕ ДАЖЕ НЕИЗВЕСТНО, ЧТО ИМЕННО ЭТО БЫЛ ЗА АЛТАРЬ И ГДЕ КОНКРЕТНО ОН НАХОДИЛСЯ – ГИПОТЕТИЧЕСКУЮ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К ЕДИНОМУ ЦИКЛУ ДОСОК, РАЗБРОСАННЫХ ПО ПЯТИ РАЗНЫМ МУЗЕЯМ МИРА, ОПРЕДЕЛИЛИ НА ОСНОВЕ СТИЛИСТИЧЕСКОГО ЕДИНСТВА..

Два месяца продолжается угасание. Ее друзья, в числе которых преданный ученик Андреа Ванни (по профессии живописец, бросивший свои кисти), ухаживают за ней, как могут, но все бесполезно. Ей не осталось, для чего жить, ее сердце разбито. Урбан сначала продолжает присылать ей какие-то приказы, но она не в силах их выполнять. Потом он выкидывает ее из головы – бесполезный инструмент.

Когда она ложится в свою узкую девичью койку, к ней приходят видения. Но это не светлая Богородица или любезный Христос с пурпурными устами в ореоле сияния. Ей являются демоны и мучают ее в кошмарах.

Затем она перестает чувствовать свои ноги – приходит паралич.

Раймону Капуанцу рассказывали потом: весь день перед днем Светлого Христова Воскресения она не подавала ни признака жизни, за исключением того прерывистого дыхания, которое так хорошо знакомо тем, кто сиживал у постелей умирающих. Иногда казалось, что она слышит какие-то страшные вещи, которые не слышал никто больше. Подчас она вопила. Наконец, наступила агония. Любившие ее люди, которые бдели рядом, услышали, как она кричала: «Боже, смилуйся надо мной, не отнимай у меня память о Тебе». А потом: «Господи, приди мне на помощь, Господи, спеши помочь мне!» И наконец, как будто отвечая обвинителю, она сказала: