Оба папы предали друг друга анафеме и объявили друг друга антихристами.

Брат французского короля герцог Луи Анжуйский в сопровождении отряда рыцарей бряцает сверкающими доспехами теперь у стен Аврелиана. Это антипапа Роберт Женевский, ныне Климент VII, призвал его на помощь, собрал войска из бретонцев и французов и решил захватить Рим, где окопался его враг, беспардонный, нелепый и глупый, страдающий манией величия, крепко сбитый коротышка с яростными глазами – Урбан VI.

Вот из-за этого противостояния двух пап Джулия, наложница Пьетро Колонна с длинной шеей, высоким безмятежным лбом и белоснежной кожей, светящейся, словно мрамор, прекрасная, как дантовская Беатриче, в полурасстегнутом платье цвета осенней травы смотрит теперь в окно, беспокоится за своего господина и тревожно вслушивается в каждый стук копыт по мостовой.

Катарина тоже в Риме, неподалеку от дома семьи Колонна. Папа Урбан, который видел, как много она смогла сделать в Авиньоне, приказал ей, когда все пошло прахом и все начали его ненавидеть, приехать из Сиены в Вечный город и помочь ему своим авторитетом. Он уверен, что стоит ей посмотреть собеседнику пристально в глаза и сказать: «Урбан прав», как человек сразу же станет его сторонником. Как-то он ненароком увидел, как она смотрела в глаза покойному Григорию, а через три дня тот собрался в Рим.

Так оно и есть, но Катарина не может заглянуть в глаза каждому человеку в Италии, а папу Урбана, пожалуй, ненавидит уже каждый второй ее обитатель.

Она не хотела ехать. После возвращения из Авиньона, счастливая от успеха своей миссии, Катарина села и осуществила давнюю мечту – написала книгу. Богословский трактат «Диалоги о Провидении Божьем» – о том, как она видит религию, о том, что говорил ей в ее мистических созерцаниях бог.

– Как она смеет! – говорили французские ученые-теологи. – Как она смеет, простая женщина, писать о богословии? Да еще на вульгарном итальянском, а не на благородной латыни?! – они ненавидят ее за то, что ее книга так прекрасна и так понятна.

Но таких фарисеев немного. Большинство восхищаются и наслаждаются чудесами, раскрывающимися под ее пером. А тут приказ от Урбана приезжать, и горькие новости о появлении антипапы Клемента. Но у Катарины нет сомнений, кто божий помазанник, и она обязана помогать. Со своими учениками и секретарями она приехала в Рим и поселилась в скромном доме на Виа ди Папа вблизи церкви Санта-Мария-сопра-Минерва, того самого храма Богородицы, построенного на развалинах храма языческой богини.

Что делать? Как помочь Урбану вернуть популярность, как возвратить ему союзников? Катарина пишет одному графу – тот рассказывает ей в ответ, как Урбан его глубоко оскорбил, назвав его благородную мать шлюхой. Да, пусть двадцать пять лет назад она была конкубиной, но с тех пор она уже давно законная венчанная жена его почтенного батюшки. Пишет наместнику провинции – тот отвечает, что Урбан отказался возвращать долг, взятый у него покойным папой Григорием на ремонт Ватикана, да еще заклеймил стяжателем. Наместник теперь почти разорен, а от него Урбан еще и потребовал приползти на коленях и просить прощения.

Союзники покидают Урбана один за другим, Катарина мечется, пытается примирить всех, но безуспешно.

Что делать? Как ей выполнить свою миссию? Тысячи голосов рассказывают ей о притеснениях от Урбана – быть может, правы те, кто бросил его и ушел к авиньонцу Клименту? Но нет, на Урбане же Святой Дух, который передается апостольской преемственностью от самого апостола Петра! Он – глава Церкви, и непогрешимость его известна! Как ей в голову могли прийти такие ужасные мысли? Это искушение, она обязана быть преданной Урбану, он – понтифик, она должна стараться.