Тут он поднял голову и смотрит на меня, строго так смотрит и молчит. Однако надо начинать, всё, что надо, у меня полный комплект. Начал издалека.

– Как здоровье, Иваныч? – спрашиваю. – Вон, день-то уже кончился, а ты всё трудишься, не бережёшь себя.

– И не говори, Петрович, дел полный рот, иногда и за полночь приходится работать.

Ну а я, сам понимаешь, сразу к нему со своим тёщиным вопросом не лезу, выжидаю подходящего момента, волнуюсь, конечно, не без этого.

– Так! – говорит Фёдорыч. – Что-то мне подсказывает, что дальше будет-то, что как бы нам опять под яблонькой не оказаться, надо «чайку» испить.

– Да, антракт необходим, – добавил Борисыч.

Раз антракт, то, как в театре, сразу в буфет. Мы, соответственно, «набуфетились», по чуть-чуть, конечно.

– Готовы? Продолжать буду иногда как бы от себя, мне так проще и вам понятнее.

– Вот, Иваныч, поддержи нервную систему.

И бац – на стол секретный груз, настоящий, не магазинный. Гляжу, перекладывание бумаг заметно замедлилось. А потом и вовсе прекратилось.

– Ну ладно, давай по маленькой, хотя погоди, дверь закрою.

– Понимаю, конспирация.

Дали по маленькой, Глава все бумажки сгрёб в одну кучу и в сторону отодвинул и резко так наклонился за столом, копошится там, только «пятая» точка торчит, упитанная такая. Вряд ли на казенных харчах такую можно отрастить.

– Ты что, тоже такую хочешь отрастить? – говорит Виктор, и уже не смеются, а просто ржут, как кони, Борисыч интеллигентно так хихикает, но слышно. Фёдорыч и Виктор во весь голос. А забор-то вокруг баньки железный, даже дребезжание поднялось.

Сделал вид, что обиделся, даже отвернулся.

– Да ладно тебе, давай «чайку» попьём, а то как бы от твоего рассказа нас «родимчик» не взял.

Видя, что со стороны Виктора вроде бы возражений не последовало, а может, он не успел возмутиться, поскольку Фёдорыч очень быстро «чаепитие» организовал. Ну кто ж откажется!

Про ограничительную «тонусную» планку не вспомнил, видно, растаяла где-то в небесах, ну да бог с ней.

Но на Баньку всё же оглянулся, она для меня предмет одушевлённый, не даст пропасть, намекнёт если что, не даст сбиться.

– Продолжаю. Глядит Петрович, а Глава резко так выпрямился, в одной руке тарелка с хлебом, в другой – огурчики, помидорчики.