Перекрывая всеобщее ржание, говорю, что да, хорошая стремянка это важно. Кузька, паразит, ржёт:

– Мне в УВД рассказывали, как ты человечка из монтажной группы управления на пол в вестибюле уронил.

– А ты попробуй удержать чудака в семьдесят килограмм, падающего на тебя вместе с разъезжающейся в стороны стремянкой. Хера нам тогда понадавали лестниц, проводами увязанных. Вот там ПВСина и лопнула, он с высоты метров двух на мраморный пол и ухнул. Зато после в неделю ту дуру железную сманстрячили, с которой в коридорах не развернуться. Ты ж сам на ней лазил. Во, кстати, там тоже при монтаже всякой фигни много происходило. Заходим в кабинет, вроде детская комната. Сидят две бабы, подполковницы. И давай нам мозги выносить. А что это, да как, да зачем. Напарник мой, тоже Лёха, им и отвечает, что прослушку, мол, ставим, начальство приказало разговоры записывать. Вот как светодиодик загорится, так значит запись идёт. Бабы примолкли, и смотрят как мы дымовые датчики на потолок манстрячим. А у них ещё как раз и колпак сетчатый, как у микрофона. Тут одна из них и спрашивает, а почему два штуки.Стерозвук, отвечаем. Это был капут. После нашего ухода эти подполковницы устроили скандал своему начальству, то отзвонилось в Управление охраны. А утром бригадира высвистали на Соколовского и пропесочили. Вот он потом на нас орал.

В этом мире всё имеет свойство заканчиваться, и водка, к сожалению, тоже. Но русского человека с примкнувшими к нему другими национальностями, если он начал что-то отмечать, уже не остановить. Поэтому в продолжение банкета была бильярдная на «25 Сентября, море пива и дружныйне не очень музыкальный ор в караоке аппарат.

« Почётна и завидна наша роль… Ох, рано встаёт охрана…».

Сентябрьским вечером одна тысяча восемьсот девяносто шестого года в начале шестого Семён Григорьевич Григорьев, смоленский купец 2-й гильдии и содержатель двух трактиров в третьей части губернского города, сидел на стуле возле буфетной стойки своего трактира, что на Витебском шоссе, и меланхолично осматривал пустующий зал. Рановато ещё для постоянных посетителей, тех, что каждый день ужинали у Григорьева или для тех, кто постоянно под вечер заходил пропустить по стопочке. В большом трактирном зале заняты были всего два стола. Шестидесятилетний купец вышел в зал трактира заменить приболевшего приказчика, хотя уже много лет трактир работал как часы. Всегда готовые услужить посетителю половые в белых рубахах, перетянутых витыми поясками с кистями, напомаженный буфетчик в чёрном длиннополом сюртуке старинного покроя да при бабочке, знали свои обязанности, что называется «на зубок», и в указаниях не сильно нуждались.Ужинающих за одним из столов ломовых извозчиков Ходорченковых из деревеньки Пронино, что по Витебскому шоссе за Чёрным Бором, Семён Григорьев знал уже лет как десять. Господь Бог наделил их не только силой да здоровьем, но и нешуточной деловой хваткой. Возят себе грузы с Александровской железной дороги, да деньгу зашибают неплохую. Ужинать в трактире Григорьева после работы для ломовиков уже традиция. Половые убирают с их стола большое медное блюдо, на котором была подана гречка по-купечески. Томлёная в русской печи в полуведёрном чугунке, с ароматной разваренной бараниной, жареным луком и большими шайбами моркови, больше похожим на пятикопеечные монеты. На пятерых ломовики заказали две пары чаю, отказавшись от колотого сахара, мол, дорого. Из сладкого на столе плошки с жидким янтарным мёдом, малиновым вареньем. На отдельном блюде земляничные, малиновые да сливовые леваши. Заедают мужики крепко заваренный чай свежайшими кренделями от Ильи Абрамова. Потея и отдуваясь, пьют обжигающий напиток, степенно черпают мельхиоровыми ложечками варенье или мёд, аккуратно, стараясь не испачкать бороды, отправляют сладость в рот, и тут же впиваются зубами в мягкие пшеничные булки, пахнущие сдобой и корицей. Спокойные рассудительные крестьяне. От них никаких проблем ждать не стоит. Ежели приглядеться так и сразу понятно, что промеж собой все они близкие родственники. Все как один ростом аж за два аршина девять вершков, круглолицые, круглоглазые, губастыстые. Стриженные «в скобку» ломовики отличались друг от друга только цветом волос и глаз.