И это вовсе не было одолжением или платой за приглашение – Мик был уверен, что Джэм сломал бы ему нос за одно такое предположение. Мику хотелось оказаться под Фрейзером. До мурашек, холодка по спине и тянущей пустоты внутри. Не занять место Элли, а встать рядом с ней.

Мик коротко выдохнул, представив, как все могло бы быть. Он на спине, и его натягивает Джэм: безжалостно мощно задвигает член до самого основания, заставляя плоть сладко сжиматься и пульсировать. А Элли… Элли Мик посадил бы на себя. И ласкал бы языком, пальцами, зная, что Джэм и Ротаковски целуются над ним, чувствуя, как то тонкие, то мозолистые пальцы гладят его напряженный, так нуждающийся в ласке член.

Второй раз он кончил, даже не успев толком сунуть в себя пальцы. Зато оргазм был именно таким, как хотелось, – долгим, ярким, вкусным. После него Мик долго лежал распластавшись на кровати, решая, нужен ли ему третий раунд. Оказалось, что нужен.

На этот раз он сунул в себя пальцы, пока член еще не встал. Душное жаркое возбуждение окутало вновь. Он почти никогда не делал этого сам, но сейчас тело буквально умоляло доставить ему удовольствие любым способом – но только определенное. То, что застыло в глубине тела, ожидая разрешения вырваться на свободу.

Раскинув ноги еще шире, Мик согнулся и протолкнул пальцы по самые костяшки. Задохнулся от уже забытых ощущений, ошеломляюще-резких, как лимонный сок. Вынул пальцы, добавил еще лосьона и вновь скользнул внутрь, теперь медленно.

Нужное место нашлось сразу. Мик сдавленно выругался, захлебнувшись воздухом, член с силой шлепнул по животу.

На этот раз он ничего не представлял. Разве что член Джэма, который мог бы заменить пальцы. Достать глубже, надавить сильнее и…

Кончая, он не смог удержаться от стона. А потом, кое-как отдышавшись, обтерся влажным полотенцем и завернулся в плед-трофей. Сегодня Мику не потребовались ни лекарственные средства, ни медитации и упражнения, чтобы провалиться в глубокий спокойный сон.

Его разбудил солнечный луч, падающий через мансардное окно прямо на кровать. Мик застонал, натянул на голову плед и попробовал доспать, но вскоре понял, что это бесполезно.

Вставать не хотелось. Мик перевернулся на спину, закрыл глаза, прислушиваясь к себе.

Свое состояние он мог сравнить с послевкусием от ужина в мишленовском ресторане. Рецепторы раздразнены вкусами, голова кружится от текстур и форм, но насыщения нет даже близко, наоборот, аппетит разыгрался с удвоенной силой.

Но зато теперь он был счастливым обладателем клубной карты и мог не бояться, что метрдотель захлопнет дверь перед его носом, извинившись, что мест нет.

Совершенно уверенный, что Элли и Джэм не появятся на завтраке, он все-таки встал, когда до его окончания оставалось полчаса. Есть не хотелось, но вот кофе нужен был в терапевтических лошадиных дозах.

В зале нашелся один только Рассел. Он гипнотизировал чашку с кофе, перед ним в стакане бурлила, растворяясь, таблетка. Наверное, аспирин, подумал Мик и задался вопросом: был ли аспирин в аптечке Рассела, дала ли его Хлоя или Денни смотался в ближайшую аптеку.

– Недоброе, – буркнул Рассел. Взял стакан, залпом осушил его.

– Утро, – хмыкнул Мик. Взял себе кофе, присел за свободный столик и понял, что в аптеку надо бы съездить и ему. Или в супермаркет.

– Что-то не похоже, что у тебя утро такое уж доброе, – сказал Рассел с подозрением. – Я мало что помню из вчерашнего вечера, но, по-моему, уж для тебя-то он был неплох?

– Да и для тебя тоже хорош, – хмыкнул Мик, вспомнив, как Рассел распевал песни. А в саду они с Денни, кажется, собирались искать лягушек.