– Начну засыпать, ежли тебя не будет, учти, за тобой пойду, – пробормотал Дамэ.

– Не надо, ничего мне не сделается, людей здесь нет, а от зверья мне вреда не будет, спи, не беспокойся.

Я вышла из палатки, завязав платок накрест, чтобы ночная свежесть не просквозила меня, болела я редко, но случалось, простывала и мои сотоварищи сильно грустили в такие дни, будто тоже теряя силы вместе со мной. А потому, заботясь о них, я старалась беречь своё здравие.

Ночь была тёмная, луна пряталась в облака, но я видела хорошо, спустилась тихонько к воде, не оступившись ни разу на неверных камнях. Царь-Море будто вздыхало медленно и значительно своей исполинской грудью, по этим гигантским волнам я и поняла, что это не такое Море, как наше, что оно даже не в сто, а может и не в тысячу раз, а в миллион раз больше. Вот сейчас, стоя у кромки мокрого песка, тёмного, серого, я думала, а что если это не край земли, что если там, за этим Царь-Морем ещё земли? Ведь на восточном берегу Великого Байкала…

– Здравствуй, прекрасная Аяя, предвечная, славная Селенга-царица, – вдруг услышала я. Я вздрогнула от неожиданности, хотя голос рокотал мягко, бархатно как это самое Царь-Море перед моими ногами.

Я обернулась, в этот момент луна вышла из-за туч и осветила берег и человека, сидящего на большом валуне у кромки воды, вокруг которого покачивались медленные волны. Он был обнажён, но это не был Диавол, во-первых: он не был так совершенно прекрасен, хотя очень красив, а во-вторых: уд его не выставлялся бесстыдно и нагло, а был вполне целомудренно прикрыт престранной повязкой на бёдрах, иной одежды на этом человеке не было…

– Я житель морских глубин, а там одежда только помеха, как ты знаешь, – ответил чудной незнакомец, угадывая или читая мои мысли. – И Тот, о Ком ты помыслила, прекрасная Аяя, сюда не ходок, здесь людей нет, а я Ему без надобности.

– Так ты не человек?

– Человек в каком-то смысле, как ты или иные предвечные, только ты молода совсем, и полтысячи лет не живёшь, а я не помню, когда и народился на этот свет. Теперь считаюсь Богом среди многих и многих народов, но я не Бог, потому что смертный как и ты. Воды мира в моём владении.

– Все воды? И Байкал?

– И Байкал, но с внутренними морями, как твой Байкал, сложнее, суши много вокруг, я как в темнице там…

Я засмеялась, говорит как просто, словно и не повелитель Водных стихий.

– А что о Великом Море за тоска? Привет разве кому передать? – спросил он, вглядываясь будто в моё лицо.

Я вздохнула, холодный ночной ветер пронизал насквозь.

– Нет, некому приветы передавать, – ответила я, ёжась. – Никого там у меня нет.

– Ну, нет, так нет, тебе виднее. Что дрожишь? Замёрзла разве? – спросил он.

Сам он при наготе и в воде своей студёной чувствовал себя, очевидно, хорошо.

– Да нежарко, – сказала я.

– Что ж молчишь, я погреть могу.

Он каким-то непостижимым образом в мгновение ока оказался возле меня, большой, очень тёплый, упругий и гладкий, обнял меня за плечи, тяжёлой тёплой рукой. От всего его тела веяло теплом, и я действительно сразу согрелась. Кожа его бронзового цвета, на лице с широким лбом и дерзкими бровями, аккуратная борода, чёрные волосы крупными волнами спускались на плечи, пахнет как его Царь-Море, свежо, горьковато, на руках и на лице его, вблизи я заметила, рубцы, беловатые, старые, но красоте его они были не помеха, а словно бы обрамление, как орнамент.

– Откуда же шрамы у тебя, коли людей здесь нет?

Он поглядел на свою руку, будто не видел и усмехнулся:

– Людей нет, но чудовищ в морских глубинах множество, по молодости неосторожен я был, глуп, попадался к таким в зубы. Теперь научился общий язык находить. Теперь врагов у меня в глубинах нет.