Крис взлохматила ему волосы. Они постоянно достают друг друга, но, насколько знаю, никогда не ссорятся всерьёз.

– Как успехи в верховой езде?

– Никак, – признался я.

Ответ её не удивил. Кристина вернулась с выезда под конец тренировки, но валяние в опилках застала.

– Сколько времени на подготовку?

– Чуть меньше трёх недель.

Крис переглянулась с Лёхой.

– Нормально. К вечеру выезды заканчиваются, и сможем тренить. Только с Лёшей заранее списывайся, чтобы мы были на месте. А, ещё момент… ты зарядку делаешь?

– Нет, зачем?

– Делай, пригодится.

Совет Кристины я в полной мере оценил на следующий день, когда еле смог сползти с кровати. Болело всё. Наверное, надо было меньше падать. Подойдя к зеркалу на двери шкафа, я критически себя оглядел. Напряг бицепс, вздохнул. Напряг пресс. Рёбра были заметны, а вот кубики, или что там должно быть – не очень. Значит, зарядка…

– Мам, где гантели?

Она завтракала, проверяя рабочую почту. Удивлённо посмотрела на меня.

– Решил заняться спортом?

– Типа того. Так где? Я не нашёл, но помню, что были.

Мать вздохнула, положила на блюдце надкушенный бутерброд.

– Вероятно, в гараже – как и весь отцовский хлам.

– Спасибо! А ключ от него?

– В прихожей, третий ящик тумбочки.

Я собирался пойти за ключом, но мама отодвинула соседний стул.

– Не хочешь позавтракать вместе? Рассказать, где пропадаешь?

О, эти утренние беседы… Я налил себе чай и сделал хлопья с молоком.

– Пропадаю с Лёхой на конюшне. Ну и так, гуляю, лето же.

Она задумчиво смотрела на меня, и от этого взгляда становилось неуютно.

– Передавай Лёше привет.

– Угу.

– У тебя появилась девочка?

Я подавился хлопьями, молоко пошло носом. Мама с улыбкой протянула мне салфетку.

– С чего ты взяла?

Мать откинулась на спинку стула.

– Не расстаёшься с телефоном, и, чуть что, бежишь к компьютеру. Стал слушать новую музыку и тщательнее выбираешь, что надеть.

А она наблюдательная!

– Ну… вроде того. На фестивале познакомились.

– Как зовут?

– Анжелика.

– Фотографию покажешь?

– Мам!

– Что? Ты вот знаешь, с кем я встречаюсь, а мне нельзя?

Аргумент. Открыв на телефоне фотографию Лики, показал маме. Она одобрительно кивнула.

– Хорошая, и одевается интересно. Подходите друг другу.

– Спасибо.

– Мне не надо говорить тебе про безопасный секс и всё такое? Или надо?

Я снова чуть не поперхнулся. Покраснел.

– Мам, ну мне 16, у меня есть интернет, я в курсе!

– Вот и славно. – Мама допила кофе и вспомнила про бутерброд.

И как у неё получается, после такого есть как ни в чём не бывало! Я вот не смог.

– Глеб, имей в виду, если надо будет что-то спросить – ну, по мужской

части – Вадим готов…

Я поморщился.

– Не надо. А он не слишком часто стал у нас бывать? Как будто скоро здесь поселится.

– Глупости не говори. У него своя квартира.

Я едва удержался, чтобы не сказать: «Вот там и встречайтесь». К счастью, маме позвонили по работе, и я сбежал из-за стола.

Дойдя до гаража, я какое-то время возился с замком. Противно скрипя, дверь открылась. Я включил свет и огляделся: ржавая стремянка, стеллаж с инструментами и мотоцикл – тёмно-красная Yamaha Drag Star 400.

В моём детстве отец ещё изредка катался, как-то даже брал меня с собой. Маленькая скорость, просёлочная дорога, но как же было здорово! А потом у него появилась машина – одна, другая… И Ямаха поселилась в гараже. Я провёл рукой по рулю, пальцы коснулись выцветшей красной ленты. Ладно, я здесь не за этим. Оглядевшись, увидел внизу стеллажа пыльные гантели.

* * *

Лика готовилась к вступительным экзаменам, и встречаться так часто, как бы я хотел, не получалось. Походы на конюшню и тренировки смазались в одно пятно. Понемногу становились видны результаты: я лучше держался в седле, Мел слушал мои команды. Правда, выполнял через раз – но я над этим работал. Ежедневная зарядка тоже помогала: если вначале пятикилограммовые гантели казались тяжёлыми, сейчас это перестало быть проблемой. Даже подтянуться во дворе на турнике получилось шесть раз подряд. Моей целью было десять. Новый образ жизни выявил недостатки стрижки – волосы постоянно лезли в глаза, чем бесили. В хвост они пока не завязывались, и я стал носить бандану.