– Обещаю. Но уехать ты должна завтра. Как будто давно планировала эту поездку.

– Хорошо.

Жена Моти оформила туристическую путёвку, отметилась во ВРАЛИ и отправилась в отпуск, из которого не планировала возвращаться. На следующий день у подъезда Мотю ждал чёрный автомобиль. Он понял, что это за ним. Сотрудники ВРАЛИ погрузили Мотю в салон и повезли в контору. Там его опять отвели в подвал, на разговор к старшему специалисту.

– Писов, значит, – говорил он, изучая дело. – Тебе уже меняли фамилию. Неужели опять нужно?

– Почему? – спросил Мотя.

– Вчера твоя жена прошла пограничный контроль в одной из западных стран. Она сбежала.

– Она в отпуске. Одному из супругов можно выезжать за границу.

– Нет, Мотя. Она сбежала. Она поставила подпись в ведомости о выдаче повестки. Это значит, что она не имеет права выезжать за границу, пока не отметится в комиссариате ЧМО.

– Я не знал об этом.

– Кончено же, ты не знал. Потому что хотел уехать следом за ней.

– Нет, что вы. Я честно не знал. Она сказала, что едет в отпуск перед армией.

Старший инспектор ударил по столу.

– Я таких, как ты, на дню по сорок человек опрашиваю! – закричал он. – И каждый из вас невиновен, ненавидит запад и клянётся в верности правительству. Вы СПИД! Вы грязь! Была бы моя воля, я бы вас к стеночке поставил и расстрелял.

– Если она сбежала, то я об этом ничего не знал, – оправдывался Мотя. – Она мне сказала, что уехала в отпуск. Мне больше нечего вам сказать.

Инспектор мгновенно успокоился и гнусаво продолжил:

– Твоя жена уже совершила преступление: выехала за границу, подписав повестку. Если она вернётся, её ждёт суд. Если не вернётся, будет объявлена СПИД.

– Она получила отметку во ВРАЛИ. Она мне показывала. С документами у неё всё в порядке.

– Она не сообщила, что подписала повестку ЧМО.

– Если она не сообщила, то откуда вы знаете? Она уехала только вчера, а вы меня уже…

– Молчи, Писов! Или ты хочешь попасть под статью об оскорблении должностного лица? Ты хочешь оскорбить нас? Ты хочешь сказать, что агенты ВРАЛИ совершили ошибку? Если да, то помни, что это уголовное преступление, щенок.

Мотя промолчал. Агенты ВРАЛИ действительно совершили ошибку. Сотрудники этого агентства должны были проверять так много документов, что на проверку каждого человека уходило слишком много времени. Поэтому печати и подписи иногда ставились не глядя. Большинство из них работало в этом агентстве, потому что другой работы не было и делать они ничего не умели, кроме как проверять документы и ликвидировать иностранщину.

Инспектор подвинул к нему знакомые документы.

– Лучше сразу откажись от неё, – предложил инспектор. – Если она не вернётся, мы сможем доказать, что ваш брак был фиктивен, и обвиним тебя в участии в организованной преступности. Это серьёзное обвинение. Понимаешь, о чём я? Мы тебя реально закроем.

Мотя посмотрел ему в глаза. В них было ослепление властью, как и у всех сотрудников ВРАЛИ. Как и говорила его жена, лицо у инспектора было туповатым, в нём не было ничего человеческого, он послушно выполнял приказы и получал удовольствие, глядя на страдания людей. Инспектору нравилось быть сильней, нравилось чувствовать превосходство. Мотя подумал, что жена может внезапно вернуться, это его напугало. По щекам потекли слёзы, а глаза широко раскрылись от страха. Инспектор надменно улыбнулся, подумав, что напугал Мотю, но тот боялся за жену.

– Я не помню, говорил ли тебе, что СПИД – это болезнь, с которой мы боремся. Разве ты ещё не понял, что это правда? Твои родители с тобой даже не связались. Прошло столько лет, а им на тебя наплевать. Наплевать на собственного сына. Потому что они СПИД. Запад посеял гнилое зерно в их разум. А мы боремся с этим зерном. Обрубаем на корню любую иностранщину.