Молочник её перебил:

– Уй, не извиняйся внучка, право, всё понимаю, всё! Тык, за твоё здоровье! – поднял он флягу. – Это, право… батька запрещает, а ты… может, право, позволишь?

– Чего?! – не поняла Вострянова.

– Затянуть песню, право, вашу, донскую, какую дед мой, Царствие ныне ему Небесное, покуда оборотнем не стал, отцу передал! Позволь, право, а?

– Пойте! – засмеялась заместительница саглезира, настроение её поднялось знатно: с собеседником, особенно не «чёрным» на душу, куда приятнее.

Когда Вольнов «завыл», Елизавета поняла почему Вохран запрещал петь молочнику, приличия ради прерывать не стала, дотерпела до конца.

Неожиданно для Степаныча Вострянова захохотала. Старик, естественно, подумал из-за его сомнительных вокальных данных, нет, причина иная: Лиза посматривала сквозь приоткрытую на цепочке дверь в сторону гиблого леса, хотела обнаружить оборотня и-и-и… увидела! Нечистый вылез из-за засохших стволов деревьев, рычал, становился на задние лапы. Что развеселило юную колдунью? Вид ликантропа! Да, «нечистый» в обращённом состоянии превосходил ростом Леонида – вместо 165 сантиметров, вышло около двух; был шире в плечах, с вытянутой, неслабой волчьей мордой, рыжеватого оттенка, но-о, по сравнению с «генералом оборотней» выглядел «модернизированный» энергетик, мягко говоря, как фанерный самолётик первоклассника из кружа авиамоделирования на фоне настоящего, реактивного истребителя пятого поколения! Оттого Вострянова засмеялась, хотя понимала: встреться она с Леонидом «один на один», да не сработай её подсознательные (и неуправляемые) колдовские силы, пришлось бы несладко.

– Что веселит тебя, внучка? – уточнил подвыпивший Степаныч, по-доброму, без обиды.

– Да так, – соврала Елизавета, – анекдот вспомнила, вы кушать не хотите? Я бы поела…

– Нет, – тоже солгал молочник, – тык, за компанию с тобой, право, грех отказаться!

– Сейчас-сейчас, – бытовым способом, без аномалий, засуетилась неопытная ведьма, – посмотрим, что нам Саша оставил в холодильнике?

Долгого «пира» в доме саглезира не получилось! Едва развалины замка бросили мистический закат на Бастулозак, к забору Вохрана вернулся недавний знакомый Востряновой – коемифлет. Сегодня нежить без «камуфляжа» в виде симпатичной женщины: пришёл в оригинальном виде. От вчерашних ран, полученных путём несанкционированного разумом Лизы колдовства, почти не осталось следа, так, несерьёзные отметины. Вострянова, приличия ради, извинилась перед гостем и, позабыв взять обрез, заряженный бастулозаком, да открыть двери для Злыдня на всякий случай, уверенно отправилась к забору.

Девушка нагло, с вызовом, бросила чудовищу:

– Чего припёрся? Мало вчерашнего? Смотрю, зализал раны?

Нежить не отреагировала на сарказм, исходя из «пособий» Вохрана, многие (далеко не все) «нечистые» не понимают юмора:

– Где саглезир? Братья и сестры хотят его видеть, это не вопрос и не просьба – это требование!

Елизавета попробовала мысленно изуродовать без того безобразный вид коемифлета с помощью необузданного колдовства, не вышло! Потому спокойно соврала:

– Скоро приедет!

– Ложь! – усомнился монстр.

– Нет.

Из кустов выползла другая особь нежити – подадон: мерзкий, зелёный вид упыря, который вылез из-под донного ила пруда! За ним церилеп, зловеяник, обычный кровосос, кто-то неопознанный для Востряновой и далее, далее, далее… целая делегация представителей ада. Нечистые не в силах минуть забор саглезира, однако в словесной перепалке у них явный перевес, столько голов! Неясно, чем бы кончились распри, если не случилось совсем уж необъяснимое для Лизы, даже учитывая, что она находится в заповедники нечисти, в Бастулозаке. Из-за сухих стволов, откуда недавно выползал оборотень (Леонид), вышла девчонка, на вид лет десяти, не более. Она смело, нет, нагло растолкала своими ручонками падших, повозмущалась и, приблизившись к воротам Вохрана, переползла через них. Упала на землю, встала, отряхнулась, подошла к Востряновой.