Пока я старательно убеждаю Агнию, председатель села рядом с девушкой. Взгляд невольно касается красоты Вероники, но и ангел-светоч влечёт меня, как мотылька. Уникальный момент созерцания двух воплощений торжества и величия дев, они разные, но похожие в главном – душа полна восхищения, в сердце щемит от чувств, а горло перехватывает. Я парю в небесах и на лицо прокралась улыбка.

Художница урывками-урывками, но вновь вернулась к процессу. В принципе, нам нет причин оставаться – результат виден, всё у Агнии хорошо, вот только посмотреть за рисованием хочется, в итоге, показываю Веронике знаками "я за кофе”.

Приходиться уклонятся от торчащих грибов и, признаться, сегодня их значительно меньше – кое-где видно недавно срезанные или сорванные ножки.

Кухня встречает вместе с родителями Агнии, улыбаясь, начали беседу, пока готовлю кофе – от порывов помочь отказываюсь, есть просьба лишь о вкусняшках. Наконец осознаю, что болтаем уже долго, а кофе-то остывает и под смех ретируюсь.

Наверху ничего не изменилось, Вероника тепло улыбнулась, обдавая самой лучшей благодарностью и мы взялись за напиток. Пирожные с заварным кремом и клубникой тают во рту взрывным вкусом – переглядываемся довольные, но больше внимания на монитор: картинка то появляется, то пропадает при смене слоя. Девушка рисует с таким чувством, что мотивирует на подвиги и свершения, ведь по сути нет разницы в чём ты мастер, важна страсть.

Спустя минут сорок, Агния устало откинулась на кресле, сначала взглянула на Веронику, теперь на меня. Лицом заиграла лёгкая и волшебная улыбка от которой начинаю улыбаться сам.

– Сегодня дорисовать не выйдет, извините, – виновато сообщила девушка.

– Да всё нормально. Просто так увлекательно наблюдать, правда же? – взгляд на председателя.

– Именно, – Вероника блеснула живостью в глазах. – Мне вообще необычно – к цифровой графике отношение было скептическим, но теперь иначе. Оказывается, и труда столько же, и красоты.

– Ну всё, – щёки Агнии запылали, – засмущали совсем.

За окнами густеет вечер, подталкивая время к ночи и нам пора возвращаться, хотя уют и необычность дома семьи Волох располагают остаться, я делаю усилие и всё же начинаем прощаться. Параллельно, пока одноклассница провожает, и мы машем руками, пока садимся в лимузин Вероники, в памяти сверкает картина – всё не могу успокоиться – это сегодняшний вечер и такая яркая комната Агнии-Сапы, словно всплеск экспрессии. В ней, две прекраснейших девушки, два бутона дивной красоты, в полумраке, почти чёрные волосы Вероники и кремово-белое лицо с фиалковыми глазами. Спина статная, прямая, кровь вскипает от восхищения, ножку положила на ногу, а сверху точёные фарфоровые ручки, далее, прекрасная школьная форма и вечная свежесть образа, холодный отпечаток силы и безмерное очарование женственности. Но восхищение на этом не заканчивается.

На картине мы наблюдаем за Агнией, что есть гений-творец, с упоением созидающий миры, такой страстный и быстрый, она – ветер, мчащийся над морем, срывает гребешки с волн, взметает брызги ввысь и крутясь бежит дальше. Мой воплощённый ангел, священный знак свыше. Белокурая головушка и милый вздорный носик, упрямый подбородок и цвета серебра глаза, такие выразительные, с тёмным ободком, а взгляд глубокий и небесно-милый настолько, что нежность растекается в груди. Я был покорён образом Агнии в тот же миг, как увидел, милота девушки просто зашкаливает, и форма Бастиона на впечатляющей фигуре смотрится очень хорошо.

– Такой мечтательный и счастливый вид у тебя, Матус, – вернул в реальность салона лимузина, голос Вероники.