Запах от пищи исходил на редкость отвратительный. В мутной белесой жиже плавали разваренные серые хлопья чего-то непонятного, а на дне тарелки оказалось несколько кусков грубо нарубленного вместе со шкурой жира. Аппетит пропал моментально. Ради такого экстравагантного угощения я не решился будить друзей. И посидев без дела в задумчивой тишине еще немного, скоро ощутил, что усталость все же брала свое. Отставив чудовищное варево в сторону, я завалился рядом с Давинти, отвернулся к чернеющей стене и прикрыл веки.

– Эй. Э-э-й. Проснись. Вставай, круторогий. Проклятая ящерица, хватит дрыхнуть.

Я с трудом разлепил глаза. Казалось, что с тех пор, как меня сморила дрема, прошло всего несколько минут, но затекшее правое плечо свидетельствовало об обратном.

– Эй, – вновь послышался тихий голос, а в мою грудь врезался маленький камешек.

Затем еще один. И еще. Я уселся на полу и оперся руками. Присмотревшись, я увидел тонкий силуэт человека, притулившегося к прутьям клетки с противоположной стороны. Хлоп! И мне в лоб прилетел очередной огрызок скальной породы.

– А ну хватит, – рыкнул я и придвинулся к выходу.

Там, довольно осклабившись, прильнув боком к холодному металлу двери, сидел местный завсегдатай – калека Думитур. Старик отложил свой самодельный костыль в сторону и сохранял равновесие, пропихнув изувеченный обрубок локтя промеж решеток.

– А-а-а, – протянул он, – проснулся. Тебя же Варантой кличут? Так ведь всю жизнь проспать можно, Варанта. А у вас с твоими соратниками она ой какая короткая, – старик захихикал.

– Чего тебе? – раздраженно буркнул я.

– Да вот, – задумчиво проговорил Думитур, – решил составить компанию. Подумал, может, ты о чем узнать хочешь, а я ответить смогу.

– Я о компании не просил, – строго буркнул я, сгустив брови.

– Муторно мне в уединении, понимаешь, драконья ты голова? – спешно ретировался старикашка. – А там, кто знает, когда вас на куски порвут, да как скоро здесь появятся новые собеседники.

На лице сморщенного вояки появился проблеск сожаления.

– Ладно, – вздохнул я и устроился поудобнее, – давай потолкуем.

– Хорошо-хорошо, малыш, – радостно загомонил Думитур. – Ты мне сразу понравился, броктар. Есть в тебе что-то, – он задумчиво цыкнул, – иное, что ли… Только никак не определю, что именно. Не похож ты на остальных. Знал будто, что ты-то не откажешь преклонным годам во внимании.

Я промолчал.

– Вы с приятелями сегодня достойно справились, – похвалил он. – Давненько я такого не видывал. Хороший бой. Оба боя, – поправился старец. – Сплошная радость для почти слепых глаз, почти отправившегося к корням воина. С выдумкой, слаженно, зрелищно, без страха. Можно подумать, что вы таких тварей на завтрак кушаете, – сухо хохотнул калека.

– Ты тоже видел? – потупился я. – Но как? Ты же не выходишь отсюда.

– Есть у меня маленькое окошко, – хитро прищурился Думитур. – Мне через него видно все, что происходит в Крактан.

– Окошко? – не понял я. – Какое еще окошко? Мы же в подземелье. Не хочу обидеть тебя, уважаемый, но, похоже, ты и впрямь выжил из ума.

Дед снова приглушенно рассмеялся.

– Возможно-возможно. Но мне привычнее думать, что все по-прежнему, – протянул он. – Просто у призраков свои секреты и привилегии. Но это самое меньшее, что должно сейчас волновать твои мысли, броктар. Рано убирать мечи в ножны. Я не заметил, что сегодняшний день доставил вам массу «удовольствия». А дальше будет только хуже. Не знаю, чем вы умудрились так насолить Люто, но он вознамерился истребить вас во что бы то ни стало. Иначе не выпустил бы Схи-шад в первом же поединке. А у него ведь еще много тузов в рукавах. Уж можешь мне верить, малыш. Что он там пообещал вам, – просипел Думитур после молчаливой паузы, – что каждый имеет право заслужить честь и помилование?