– О, волосы, волосы, а-а-ах!

– Ты ненормальный. О, мои волосы и не такое переживут. Давай, продолжай, мне даже нравится! Сделай мне массаж головы.

– Волосы, – прошептал Родни. – Твои волосы, о-о-о-о! Где ножницы, я хочу их! Все! Чтобы они всегда были при мне! Я пойду за ножницами.

Он внезапно отстранил Синтию от себя, усаживая на диван и встал, угрожающе улыбаясь ей.

– Да, давай, иди. Пострижём друг друга. У тебя тоже причесон ништяк, – высказала девушка, глядя на довольно густую копну светлых волос Дамора.

Год назад его волосы были значительно короче. Но теперешняя их длина ему идёт! Родни шутил про ножницы, он просто отошёл в туалет. Девушка откинулась на спинку дивана и подумала, что вот, Родни ушёл, а он был такой тёплый, теперь без него сразу стало как-то грустно. И тут… Её поразила молнией мысль.

Волосы!!!

Отрезанные волосы…

Девушка быстро вскочила и метнулась к ветровке, в которой была вчера на вилле. Она запустила руку в карман и тут же её отдёрнула как от удара электрическим током. И мигом вспомнила!

Они там. Отрезанные волосы молодой женщины, вот уже второй день преследующей Синтию в кошмарах и наяву…

***

Я знала множество поверий и предрассудков про кладбища. Знала и множество шуток в стиле кладбищенского юмора. Знала перечень всех типичных мистических событий, которые могли происходить на кладбищах в разных частях мира. Знала правила поведения на кладбищах. Нельзя громко разговаривать, бегать, махать руками и портить чужие могилы. Потому что то неприлично, то неуважение к памяти наших предков и предков окружающих.

Мне приходилось контактировать с призраками, быть свидетельницей актов некромантии и посещать кладбища в ходе расследований, в те дни, когда там ничего аномального вроде бы не случалось. Но ещё ни разу я не посещала кладбища в компании с Рикардо Кэпчуком. Человек мрачный, непроницаемый, он словно связан с мертвецами секретным договором. О том, что мертвецы поведывают ему свои секреты, а он помогает упокоить их души. Нет, Рикардо не экзорцист, не спирит. Он работает в морге под прикрытием. Иначе, говорит он, работай я химиком, я настолько гениален, что мною бы тут же заинтересовались. А тут – я ничем не примечательный санитар-водитель катафалков и сотрудник крематория на полставки, с меня и спросу нет. Да, примерно такие байки он травил. Прикалывался, естественно.

В чём особенность этого опыта нахождения на кладбище вместе с коллегой? Коллегу я практически не знала. Но хотела узнать. Узнать ни столько факты его тёмной биографии, о которых он никогда никому не скажет, сколько узнать о его характере.

Всю дорогу до Карридена он молчал. Как я поняла, Рикардо решил ехать в Карриден на катафалке для конспирации. Я сидела рядом и тоже молчала, думая про наше расследование. Доехали в гробовой тишине. Лишь когда подъезжали к одной из развилок дорог, я узнала трассу, ведущую в сторону виллы Рискони. На лице Кэпчука всю поездку было бесстрастное выражение, он следил вроде бы за правилами дорожного движения. Однако, когда я бросала в его сторону случайные взгляды, в его глазах вспыхивало что-то, похожее на хитрость, активную работу мысли и выжидание добычи. В тот момент я сравнила его с акулой, плавающей в водах и высматривающей залётного горе-водолаза на горизонте.

Кладбище близ Карридена встретило нас красивыми витиеватыми кованными воротами, небольшой часовенкой и пожилыми дамами, торгующими цветочками и веночками. Типичный погост. Даже сложно представить, что тут случилось такое паранормальное явление, как гроб, выпроставшийся из-под земли. Впечатления о том, что это – приют усопших, путало ясное солнышко и поющие в соседнем перелеске милые птички. Между оградками и могилами росло много деревьев, и со стороны кладбище напоминало если не парк развлечений, то музей скульптур ангелов под открытым небом!