– Нет, я не собирался входить с тобой в контакт, – ответил Саймон, который теперь, когда ему больше не грозила опасность, почувствовал смущение. – Я пытался отыскать Мириамель – королевскую дочь. Я тебе о ней рассказывал.

– В одиночку, на Дороге Снов? – В голосе Джирики слышался гнев, смешанный с холодным смехом. – Юный глупец! Если бы я не отдыхал рядом с тем местом, где ты находишься, – рядом мысленно, я имел в виду, – лишь Роща знает, какая судьба тебя ждала бы. – Через несколько мгновений от Джирики повеяло теплом. – И все же я рад, что с тобой все в порядке.

– И я рад тебя видеть. – Так и было. Раньше Саймон не понимал, как сильно ему не хватало спокойного голоса Джирики. – Мы находимся на Скале Прощания – на Сесуад’ре. Элиас послал к нам армию. Ты можешь помочь?

Изящное лицо ситхи помрачнело.

– Я не смогу прийти к вам в ближайшее время, Сеоман. Береги себя. Мой отец Шима’онари умирает.

– Я… я сожалею…

– Он убил пса Нику’а, величайшее животное, когда-либо выросшее на псарнях Наккиги, но получил смертельную рану. Это еще один узел в бесконечном мотке пряжи – еще один долг крови к Утук’ку и… – Он колебался. – И еще: Дома собираются. Когда моего отца наконец заберет Роща, зида’я ступят на тропу войны. – После короткой вспышки гнева ситхи вновь обрел свое обычное спокойствие, но Саймону показалось, что он уловил легкое напряжение и возбуждение.

Саймон почувствовал надежду.

– Вы объединитесь с Джошуа? И будете сражаться рядом с нами?

Джирики нахмурился.

– Я не могу тебе ответить, Сеоман, и не стану давать ложных обещаний. Если все будет так, как хочу я, мы будем воевать и снова ситхи и смертные станут сражаться вместе. Но многие, у кого имеются собственные представления, со мной не согласятся. Мы бессчетные сотни раз танцевали вместе в честь конца года с тех пор, как в последний раз все Дома собирались вместе для военного совета. Взгляни!

Лицо Джирики замерцало и исчезло, и на мгновение Саймон увидел затянутый туманом огромный круг деревьев с серебристыми листьями и высокими, точно башни, стволами. На поляне собралось огромное войско ситхи, сотни бессмертных, закованных в доспехи самых разных форм и цветов, мерцавших в колоннах солнечных лучей, пробивавшихся сквозь листву.

– Смотри. Представители всех Домов пришли в Джао э-Тинукай’и. Здесь Чека’исо Янтарные Локоны, а также Зиньяда из потерянного Кементари, прозванная Госпожа Преданий и Йизаши Серое Копье. Пришел даже Каройи, Высокий Всадник, который не появлялся в Доме Ежегодного танца со времен Ши’ики и Сендиту. Все вернулись, и мы будем сражаться как единый народ, чего не случалось со времени падения Асу’а. Смерть Амерасу и жертва моего отца не будут напрасными.

Войско в доспехах потускнело, и Саймон вновь увидел Джирики.

– Я не располагаю всей полнотой власти, чтобы повести наши силы, – продолжал ситхи, – и у нас, зида’я, есть множество других обязательств. Я не могу обещать, что мы придем, Сеоман, но я приложу все силы, чтобы выполнить свой долг перед тобой. Если ты будешь очень во мне нуждаться, позови меня. Ты знаешь, я сделаю все, что смогу.

– Я знаю, Джирики. – Казалось, ему следовало о многом рассказать ситхи, но разум Саймона пребывал в смятении. – Я надеюсь, что мы скоро встретимся.

Наконец Джирики улыбнулся.

– Я уже однажды сказал, мальчик, что мы скоро встретимся – так говорит моя житейская мудрость. Будь храбрым.

– Буду, – ответил Саймон,

Лицо ситхи снова стало серьезным.

– А теперь, пожалуйста, иди. Как ты теперь знаешь, Свидетель и Дорога Снов утратили прежнюю надежность – и стали опасными. Кроме того, я сомневаюсь, что произнесенные здесь слова были недоступны чужим ушам. То, что Дома собираются, не является тайной, но планы зида’я – секрет. Избегай этих мест, Сеоман.