Сгрызенный стебелек полетел прочь.

- Значит, ты отравилась моей душой. Она такая темная?
Чуть замешкалась, прежде чем ответить:

- Да, но это пока.

Вемовей сжал губы и отвел тяжелый взгляд. В небе закат закончил окрашивать облака в рыжие оттенки и принялся за кровавые.
- Теперь ты знаешь, с кем связалась, - через силу продолжил он. - Я убивал, и расчетливо.

- У-у, - покачала головой. - Ты защищал свою жизнь и свободу.

Не только.

- Я смотрел на смерть, и не испытывал жалости.
- Это, бесспорно, ужасно, - нахмурила брови. - Но те шуйцы сами довели тогда тебя, бросая как зверя на арену.

В раздражении Вемовей сел и обхватил колени руками, и Полине тоже пришлось это сделать.

- Ты слишком наивна и добра.

«Есть еще кое-что, что ты не знаешь обо мне», - подсказывала совесть нужные слова. - «Я похоже надышался тогда треклятым фимиамом и стал слышать рычание демона в своей голове и понимать его речь».

Тряхнул головой. Нет, эта постыдная тайна останется с ним. Он в силах контролировать свое безумие. Мало того, с этого момента принял решение изжить этого подселенца в себе. Ради нее.

Повернулся к Полине и прошептал, почти умоляя:

- Глупышка. Тебе бежать от меня надо.
Она потянулась к нему, и Вем заблудился в ее колдовских глазах, как в девственном лесу. Прошептала, почти касаясь его губ, овевая теплым дыханием:
- Я постараюсь остаться и помочь.
И впрямь лесная чаровница.
Он подался вперед и поймал с жадностью поцелуй, нежный, тягучий, со вкусом лесной малины. Невозможная девушка. Слишком соблазнительная.

12. 5. Золотой печатник

Сегодня кабинет заместителя управного Спецстражи Вэйновия снова посетила залетная птица. А именно прибыл Грач и принес начальнику в клюве «Дело» о том самом лишаке, который нынче гуляет с его дочерью.

Итак, посмотрим. Демьян Невзоров раскрыл тощую папку и прочитал:
«Вемовей Павлович Ранев, 22 года от роду».

- Да оно же почти пустое! – возмутился, листая полупустые страницы.

- Я о том и говор-рю, - картаво просипел оборотень. - Этот лишак – темная лошадка. Никто не знает, кто таков, где жил и чем занимался до плена. Да и сведения о плене известны лишь с его слов.

Демьян перелистнул очередную пустую страницу «Дела».

- Но у меня есть еще кое-что, - Грач вынул из-за пазухи пачку исписанных бумаг и положил на стол. – Вот, здесь ответы на вопр-росы, что задавала ему твоя Полина на допросах. Тьфу, на душевных процедурах, то бишь.

- Уже кое-что, спасибо, - воспарял духом начальник. Какое-то время он листал предоставленную рукопись и пришел к выводу, что парень похоже не гнилой, судя по написанному. Родину чтит.

- А теперь, говори, что выведал.

- Носит поводок пленника на руке, - пернатый оборотень, редко принимающий человеческое обличие, попытался носом почесать подмышку, да вовремя опомнился.

- Знаю, причина мне известна. Что еще?

- Он младший пр-реподаватель у третьего курса. Я сам удивился, но потом, знаешь, посидел на ветке на пар-ре занятий. Послушал его р-речи. Толковый парень.

- Например?

- История всемирная, история Лар-российская от зубов отскакивает. Языкам обучен. На панокийском и шуйском шпарит, как на родном. О Шуе полезного рассказывает, я заслушался. Еще вэйнауки: углубленная теория и что удивительно, пр-рактика. Вертит скип, как вэйн.

- Лишак и скип, угу. Образование на высоте. Значит, не из простых, - подытожил Демьян, задумчиво крутя в руках перо.

Тогда отчего личность полностью не раскрывает? Возможно, положение пленника давит. Или именитые родственники отреклась от лишака. К сожалению, такое тоже не редкость. Лишак в семьях потомственных вэйнов – это скандал и пятно на весь род. Потому таких, либо стараются скрыть от общества, либо выдворяют прочь с клятвою о молчании.