Так или иначе, везение сопутствовало ему в тот день. Вем попал в генеральские покои, и ему удалось пронести кувшин.

На напольном шуйском ложе в цветастых бархатных подушках, расшитых золотом, полулежал вальяжно Хи Зу. В одной руке шуец держал чару с вином. Во второй - бумагу с печатью, которую лениво рассматривал. У закрытых витражных двустворчатых дверей, ведущих на террасу с ажурным парапетом, стоял генерал.

На лароссийского раба не обратил внимание ни тот, ни другой. Но был еще третий среди них, и этот третий как раз зорко глядел, как раб справляется со своей задачей. А именно личный прислужник генерала, худой костлявый шуец Зан Чу с перевязью на лбу. В его обязанности входило ухаживать за знатными мужами во время трапезы. Вем низко поклонился и опустил поднос на приземистый столик с драконьими бронзовыми мордами на углах. Составляя на него блюда, постарался не провожать особо голодным взглядом запечённую осетрину в пряных травах и наваристую лапшу с сочными кусками говядины. Сглотнул слюну, которой набралось – полный рот. Да, он ел похлебку из гнилого зерна все последние годы, но не место терять рассудок из-за харчей.

- Прекрасный результат, драгоценный мой генерал. Наш сиятельный император Ри Сул будет доволен тобой, - протянул, щурясь, Хи Зу.

Хазимо отошел от балконной двери, и Вем увидел вэй-ларец в его руках, наполненный свитками.

- Радею за Шую, господин советник. Но для последних разработок требуется больше денег. Ты же обещал еще ляней.

- Я всегда сдерживаю обещания, мой дорогой друг, - улыбнулся хищно Хи Зу. – Вот погляди сам.

Хи Зу махнул скипом, и к генералу поплыли два тугих денежных мешка. Отличный момент, когда даже генеральский прислужник отвел взгляд от раба. Вем сделал вид что вновь кланяется, и одним движением незаметно опустил кувшин со слюдой под низкий столик, снял крышку. Дольше задерживаться было чревато, и он покинул покои. В закрытом помещении под столом дымилась отрава не имеющая запаха.

Потекли минуты ожидания, которые медленно собирались в десятки минут, а затем перевалили за час. Вем рассчитывал, что его отправят с чайным подносом, но о нем будто забыли. Неужели отрядили кого другого? Это могло обернуться провалом плана. И когда он уже был готов сам решать, что нести на сей раз к генералу, его-таки кликнули из хозяйской «калини», то есть кухни.

- Неси, и чтоб ни одна капля не упала на поднос!

Ему дали нести чайные пиалы с золотой росписью и три заварных чайника, от которых поднимались ароматы жасмина и желтого чая. Он вновь ступал по ступеням, и блики света таинственно играли на фарфоровом сервизе. Вемовей смотрел вперед. В висках набатом стучала кровь. Решалась его судьба.

Все повторилось. Главарь охраны проверил, пропустил. Первым делом, когда захлопнулась за ним дверь, Вемовей опустил поднос наземь и достал из кармана влажный длинный платок Чень, сложил в три слоя и повязал его вокруг головы, закрывая нос и рот, чтобы как можно меньше вдыхать пары сводящего с ума фимиама. Затем поднял поднос и шагнул вглубь покоев. Картина, представшая пред ним, оказалась именно той, на которую он уповал. Хи Зу с остекленевшим взглядом медленно водил перед собой руками. На диване россыпью валялись обглоданные кости и перевернутая тарелка. Генерал откинулся на подушки и глядел незримо в потолок. Сбоку на длинноворсном ковре лежал в неестественной позе прислужник. Вем коснулся его шеи. Мертвый. Советник все же успел развлечься.

Пару секунд Вем смотрел на врагов. В душе сметая все границы поднималась волна лютого ликования. Месть. Беспощадная! Вот все, о чем он тогда думал. Месть и побег. Мрак мгновенно застлал глаза. Он выхватил у генерала скип прадеда, который Хазимо присвоил себе пять лет назад, и замахнулся, грозя через секунду вонзить его в сердце советника, этой кровожадной ящерицы, пожравшей столько душ. Но конец скипа так и не коснулся груди шуйца. Нужно было кое-что вначале проверить, но быстро, пока фимиам не затронул его мозги.