Или из Промышленной Зоны Южная Венеция, где ставленник законспирированной группы Инженеров, генерал-губернатор Вольф, по совместительству председатель Народного Трудового Альянса, затеял кровопролитную гражданскую войну, уничтожая всех непокорных ему и его неведомым хозяевам.

И разве можно забыть о внезапном и беспричинном сумасшествии почтенного Шеймаса Харта, бывшего губернатора Лудда, и о его демарше на прошлогоднем съезде Партии Новых Демократических Преобразований, когда Харт обвинил власти в некоем ЧУДОВИЩНОМ ЗАГОВОРЕ и в знак протеста проткнул свой глаз карандашом?

Хотя государя, само собой, необычайно беспокоила эта дьявольская чехарда уже разразившихся и еще затевающихся бунтов и кровопролитий, заботой первостатейной важности для него сейчас все же были Особые Территории. Главным образом, Дезерет, где уже четверть века продолжалось противостояние Империи и мятежного губернатора, сепаратиста, еретика, самозваного мессии и непризнанного святого, некоего Сэйнта.

Известный некогда под прозаическим именем Джона Смита, Сэйнт, должно быть, находился в неведении касательно того, что Император давно воспринимает его не просто как мятежника, бунтовщика и опасного преступника, но как личного врага. Ибо сэйнтистское восстание, помимо прочего, покончило с самым честолюбивым проектом государя – планом Четвертой Экспансии.

Четвертая Экспансия должна была стать эпохальной вехой в истории человечества, обозначить эпоху новых великих географических открытий, доказать, что человечество оправилось от правления Триумвирата и способно двигаться вперед. На худой конец, символизировать торжество современной науки и могущество имперского космического флота. Какая злая ирония, что именно Дезерет тридцать лет назад была избрана форпостом Четвертой Экспансии!

При мысли о великолепных космических кораблях нового поколения, так и недостроенных, гниющих теперь в подземных секретных ангарах в пустынях Дезерет, Императора одолевали припадки ярости, и по всему его телу распространялись волны дикой, почти припадочной, дрожи. Невозможно представить, сколько сил и времени он лично посвятил замыслу Четвертой Экспансии. Сколько людей было задействовано! Сколько финансовых средств ухнуло без возврата в эту черную трясину! Но, в связи с восстанием, Проект Четвертой Экспансии был заморожен на неопределенный срок, а мечты государя погребены в братской могиле с телами десятков тысяч солдат Империи и мирных жителей.

Не укладывалось в голове. Уму непостижимо. После всех этих лет и всех этих смертей! Выродок Сэйнт был жив, здоров, чувствовал себя прекрасно, и продолжал вербовать новых союзников и приспешников.

Золотые эполеты черного мундира сверкнули грозными молниями. Северные глаза Василевса от края до края затопил расплавленный червонный огонь. Пальцы его в белой перчатке разжались, и пустое блюдечко с грохотом ударилось о широкий подоконник. В покои его, низко кланяясь, заглянул начальник Преданной Гвардии.

– Государь?

– Доставьте-ка мне сюда этого скользкого ублюдка…

– Кого из них, государь?

– Холлиса. Директора Отдела Благонадежности. Немедленно!