Однако, все было далеко не так радужно. Что-то около двадцати процентов испытуемых после инъекции умирали от стремительно развивающегося общего сепсиса неясной, но не поддающейся излечению или коррекции природы; пять процентов, очевидно, обращались в мутантов. Также в отчете туманно упоминались другие «случаи». Кит понятия не имел, что это значит. Он вернул отчет Сабри.

– Господи. До сих пор не могу поверить, что он напичкал меня этой дрянью. Как и вас.

– Ну, возможно, Сэйнт вводил нам какую-то особую разновидность СДФ, которая не до конца подавляет волю. Я не уверен, но, кажется, он видит нас с вами предводителями армад божественного Роя, надзирателями Сот Священного Улья и всякое такое. По совести говоря, я предпочитаю игнорировать всю эту религиозную ахинею, которую он постоянно несет.

– Вы думаете, Сэйнт не в своем уме?

Генерал стянул белоснежную перчатку, достал платок, промокнул лоб, потому что на улице делалось все холодней, а в механо, напротив, великолепно работало отопление.

– А, по-вашему, человек, который повсюду расхаживает со шприцем, полной сомнительной субстанции, и втыкает его в каждого, кто под руку подвернется, может быть в своем уме?

– Дело не в этом. Я… понимаете, я видел его своими глазами.

– Отца Аваддона?

– Вот-вот. После взрыва на заводе. Я его видел.

– И как он выглядел? – спросил Сабри, приподняв бровь.

– Как на той фреске у Сэйнта в его апартаментах. Разве раз в сто больше. Конечно, скорее всего, это видение было следствием моей контузии при взрыве… но все же… он был чертовски реальным. Я даже чувствовал его запах… как бы сконцентрированный в сотню раз запах этой вездесущей органической пыли.

Генерал обдумал это.

– Что ж. Если он хоть сколько-нибудь реален, так даже лучше. Значит, его можно будет прикончить. Как и их всех. Потому что, если мы не решим эту проблему в ближайшее время…

Кит ощутил внутри холод, который не имел ничего общего с погодой. Явно происходило нечто очень нехорошее, нечто такое, что заставило Сабри забыть не просто о вежливости, но даже об осторожности и действовать с места в карьер.

– В чем дело.

– Ладно. Я расскажу. Вам, должно быть, известно, что Свидетели Страшного Суда сотрудничали с Триумвиратом.

– Да. Это ведь Триумвират построил для них эти бункеры в обмен на Джет-топливо?

Сабри кивнул.

– Так точно. Свидетели были единственной группировкой, которым удалось наладить долговременное сотрудничество с Сопричаствующей Машиной. Иногда они привлекали к некоторым операциям наемников Синдиката, но есть разница между партнерами и наемными служащими, не так ли? Но с тех пор в архивах Свидетелей сохранились карты, на которых отмечено расположение поселений Триумвирата. В том числе, множество неизвестных нам.

На пике могущества государство Черной Троицы вдвое превосходило человеческую Империю. Большинство его поселений было разрушено в результате Финальной Сопричастности, но некоторые перешли в автономный режим, законсервировались и продолжали функционировать, несмотря на отсутствие хозяев. Быть может, временное…

– Это же гребаное золотое дно, – сказал Кит.

– Да. Согласен. Только это крайне опасно. Некоторые из эти поселений изначально строились не за тем, чтобы в них обитали люди, и расположены на планетах, астероидах и даже планетезималях с экстремальными условиями. Некоторые поселения захвачены Вормами-Механиками. Это Вормы, которые сумели выжить после гибели своих носителей Человеко-конструктов и оккупировали механизмы…

Лишенные необходимости подстраиваться под человеческие тела, Вормы стремительно развивались и мутировали, вырастая до титанических размеров, превращая поселения Триумвирата в Коллективные Гнезда, следуя древним паттернам своих диких предков, Мозговых Червей. Где-то их симбиоз с Ч-конструктами сохранялся, правда, из-за тотального вырождения Ч-конструктов приобретал неимоверно причудливые формы.