Поверьте, монсеньор посол, даже там, в плену, я был счастлив, ибо за это время трижды видел Анну. Украдкой, всего несколько минут, но я был счастлив. Как вы знаете, моё возвращение в Бургундию оказалось горестным: отец на смертном одре, любимая за тридевять земель, казна пуста, бароны обездолены. Я женился на двоюродной сестре Анны. Не по любви, нет. Как водится – государственные интересы. Продолжение рода, выгодный союз… И вдруг несколько месяцев назад… о чудо! Мне сообщают, что Баязид сокрушен, Анна свободна и направляется сюда. Я снова счастлив.

– Мне рассказывали, – задумчиво начал Камдил, – что прежде, чем отпустить её высочество в Европу, Тамерлан имел с ней долгую беседу.

– Да, это правда. Но вы же слышали голос Анны? Им можно врачевать раны лучше всяких лекарских мазей. Анна рассказывает, что повелитель тартарейцев весьма разумный и даже мудрый человек. Злая судьба ведёт его все годы жизни, заставляя проливать кровь. Анна говорит, что мало видела людей, так хорошо сведущих в науках и любящих искусство, как Тамерлан. Он буквально очаровывает всякого, с кем изволит разговаривать. Вот и Мануил тому новый пример. К тому же, – продолжал герцог, – эмир предложил Анне помощь.

– В ее путешествии к вам? – предположил Вальдар.

– Нет. В отвоевании того, что Анне принадлежит по законному праву. У короля Ладислава было три дочери. Мария, упокой Господь душу бедняжки с праведниками своими, вышла замуж за императора Сигизмунда, и тот после смерти Ладислава пожелал наложить руку на тестево наследство. Однако средняя дочь покойного короля, Ядвига, успела выйти замуж за предводителя свирепых варваров-северян, Ягайло, и сделать его королём Польши. Венгрия по закону должна принадлежать Анне, но Сигизмунд ещё три года назад короновался священным венцом королей Венгрии – короной святого Стефана.

Жан Бесстрашный перестал ходить по зале и вдохнул полной грудью, точно собираясь нырнуть в воду:

– Я почту себя униженным и недостойным рыцарского звания, если предоставлю, пусть и наилучшему, но сарацинскому владыке помогать восстанавливать справедливость по отношению к любимой мною женщине. Я намерен просить развода у папы. Признаюсь честно: мне всё едино, какого из них. Тот, который первый даст освобождение от уз брака, получит в благодарность поддержку Бургундии. И не только Бургундии. В ближайшее время я намерен восстановить королевский трон Арелата и, венчавшись законным образом с Анной, объявить войну мерзавцу Сигизмунду. Я клянусь своими золотыми шпорами, что верну моей любимой её наследственные владения и, с Божьей помощью, взойду с ней на императорский трон.

– Понятно, – кивнул посол императора Востока, – поскольку Тамерлан обещал поддержку Анне, вы рассматриваете его как союзника в задуманном вами предприятии.

– Да, – отвернувшись, подтвердил герцог.

– И, вследствие этого, не намерены поднимать оружие против захватчиков?

– Да, – повторил Жан Бесстрашный.

– Вероятно, мне следует незамедлительно покинуть Дижон. Моё присутствие компрометирует ваше высочество в глазах дружественного вам повелителя тартарейцев.

– Постойте, – герцог повернулся. – Мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось обо мне дурное мнение. Я много думал после нашего первого разговора. Если посмотреть непредвзято, Тамерлан своим походом спас Европу от полчищ Баязида. Мы с ним никогда не враждовали и, если сейчас не будем затевать распрю, то ещё можно, по словам Анны, это вполне совпадает с намерениями Железного Хромца, мы сможем жить в мире спокойно и без взаимных обид. Мануил, как вы сами знаете, показал нам, что такое возможно…