– В чем помочь? Тут ведь чары, – покачал головой охотник, – как бы выпытать хоть что-то! Но Мур хитер, и ни в чем не признается.

– Да, может, Муру не в чем признаваться, – защищал углежога юноша.

– Тихо, – зашипел охотник, – у него такой слух – любой охотник позавидует.

– Мур удивительный, я таких людей не встречал.

– Ха! Не мудрено! Во-первых, ты знаком только с жителями Синего леса, – усмехнулся Синигир.

– А во-вторых? – подозрительно покосился на спутника зверолов.

Он справедливо опасался намеков на свой юный возраст и неопытность. Но охотник вовремя спохватился, и вполне невинно ответил:

– Во-вторых, может, он и не человек вовсе.

– Ну и пусть Мур – витар! Рыцари-всадники первыми начали эту войну, а чародеи только защищались, не будучи виноватыми, – решительно заявил зверолов.

– Да, он точно витар: все-то знает и о войне, и о карагаях, и о чародеях. Я считал: мне известна немного жизнь в Дювоне, но оказывается, ничего мне не ведомо.

– А откуда тебе так хорошо знакома жизнь в Дювоне? – поинтересовался Тимша, решив прояснить вопрос с происхождением охотника.

– Меня тетушка воспитывала, а она, как ты знаешь, живет на Пятом холме, а это – почти Дювон, Багряна часто раньше посещала замок, много видела и слышала.

– А ты жил у нее?

– Да, какое-то время.

– А кто были твои родители? – осторожно поинтересовался Тимша.

Но Синигир вполне спокойно ответил, что родителей не помнит.

– Они жили на Пятом холме, в большом доме, из окон которого видны башни Дювона. Тетушка и по сей день там обитает. Отец мой служил стражником и погиб во время камнепада в Неприступных скалах. Мама охотилась в Синем лесу, ты, наверное, слышал об этом. После смерти отца она, взяв меня, отправилась в Синий лес, а потом случилось ужасное несчастье: ее убил медведь. После этого тетушка Багряна, сестра отца, забрала меня из Синего леса в дом на Пятом холме. Когда я подрос, вернулся в лес и стал охотником, как мама.

– Понятно… – протянул Тимша, хотя мало что понял.

Кто такие стражники? Почему мама Синигира стала жить в Синем лесу? И знает ли охотник о портрете в галерее у Зеленой башней во дворце Дювона?

– А почему не остался там? – Тимша мотнул головой на запад, в сторону Дювона, – жил бы в красивом месте, ходил бы во дворец каждый день.

Синигир рассмеялся:

– Зачем мне во дворец ходить каждый день? Как говорит Мур, каждый выбирает сам, как ему жить и где, а у меня как раз желание совпало с возможностью. Вот я и живу в самом красивом месте – в Синем лесу.

Услышав за спиной смех охотника, углежог остановил горячего черного, как смоль, жеребца.

– Что вас развеселило? – поинтересовался он подъехавших.

– Я спросил у Синигира, почему он не остался у тетушки: жил бы в роскоши, смотрел из окон на дворец, – пояснил Тимша.

– Значит, я не ошибся, – задумчиво пробормотал Мур, – память все же – чудесный дар. Столько лет прошло, а увидел тебя – сразу предстал перед глазами портрет в галерее.

– Какая галерея? – удивился Синигир.

– У Зеленой башни, – озадаченно ответил Мур, бросив взгляд на юношу.

– Ладно, спрошу по-другому: какой портрет? – совсем ничего не понимал охотник.

– Ты не знаешь?

– О чем?

– И ты ничего не сказал ему? – удивленно приподнял Мур бровь, обернувшись на зверолова.

– Нет, я не успел: Синигир так быстро уснул, – пробормортал юноша.

– Так. Подождите. Когда это я уснул? О чем вы? – Синигир, кажется, начал терять терпение: голос его зазвучал почти грозно.

Зверолову пришлось передать вчерашний разговор с Муром.

Синигир сначала смотрел на рассказчика широко открытыми глазами, затем тронул коня. Теперь все ехали рядом по довольно широкой дороге и молчали. Один думал о том же, что и вчера, второй – о том, кто же его спутники на самом деле, а третий – что все это значит?