– Ничего хорошего в этом нет,– огрызнулся Маес,– Справится с городами – и за вас возьмётся. Думаете, он простит нам побоище, которое мы ему здесь устроили?

– А вот царь Танай дошёл до южной страны Кеми…– заметили в задних рядах.

– Дошёл,– вместо Лика ответил Маес,– А ещё до этого Везосис из той самой страны Кеми дошёл до наших берегов. Древние люди были крепче и выносливей. чем мы, они легко переносили такие походы, и могли за одну ночь оплодотворить шестьдесят девиц. Но ты сам посмотри – и Танай, и Везосис вели войны с отдаленными народами, а не с соседями. И победы им было достаточно. Потому что искали они не власти себе, а славы своим народам! А теперь сравни с тем, что царь Палак делает. Одних порабощает, других огнём жжёт.

– Но Каллиопу он освободил,– напомнил Савлий, и на его глаза словно опустилась дымка.

– А ты женщинам верь побольше!– оборвал его Лик.

На корабле нашлись лепёшки, а Ихневмон раздобыл в посёлке козий сыр. Еловрит удивился.

– У вас бывает сыр?– спросил мальчик, с удивлением разглядывая твёрдые белые шарики.

– В этих местах не может не быть сыра,– заметил Ихневмон,– Есть коровы, козы, кобылицы. Значит, молока много. А из молока делают сыр. Кстати, хорошо ещё стебель сельдерея положить, чтобы хрустело.

– Но я ничего про сыр не слышал!

– В том, что ты про него не слышал, виноваты купцы, а не сыроделы,– назидательно прознёс Ихневмон.– Это они донесли до всех четырёх сторон света славу колонской смолы, гирканских мечей и массагетской краски для одежды.

К ним подошёл и Лик. Он не мог отделаться от беспокойства за неожиданного гостя. Теперь посёлок казался ему бестолковым и взъерошенным, словно необузданный конь, что только что прискакал из степи.

Еловрит повернул к нему голову и произнёс, не меняя серьёзного выражения лица.

– Это самый счастливый день в моей жизни. Никогда ещё так не веселился.

Лик всё равно чувствовал себя неловко.

– Здесь, среди скифов, другие обычаи. Тебе придётся привыкать.

– В Скифии весело,– с уверенностью заявил Еловрит,– Я пока не знаю вашего языка, но я бы хотел у вас пожить. Про вас много пишут элегические поэты нового стиля. Охотился бы на туров, стрелял из лука, занимался любовью в телегах, одаривал идолы в центре деревни, рисовал на кварце…

– Что?– Лик почувствовал себя, как в детстве, когда ещё толком не знал гераклейского наречия.

– На кварце! Ты видел когда-нибудь кварц?

– Нет. Это зверь какой-то?

– Это минерал. Впрочем, неважно. Со жрецами я бы общался, но всё равно уходил бы в дружину.

– Ты всё-таки определись,– серьёзно сказал Лик,– В энарии или в дружину. На энария надо десять лет учиться. И ты не подойдёшь.

Еловрит нахмурился.

– Ты думаешь, я их науку не освою?

– Науку может быть и освоишь. Но ты даже сейчас недостаточно похож на девочку.

– Ладно, я уже определился, что энареи мне не по душе,– юноша отвернулся и теперь смотрел в море,– А ещё я летал бы наперегонки с вольными волками на челкастых конях.

– Челкастых?– снова удивился Лик.

– Ну да,– ответил Еловрит,– У вас, в Скифии, все лошади челкастые. Я видел на росписях.

– Не все,– ответил юный оборотень,– Я жил в Киммерии и Таврии, там лошадей не стригут.

– Значит, стригут в какой-то другой Скифии!

– Это что за другая Скифия вдруг обнаружилась? За Гирканским морем?

– Ну есть же две Иберии и две Албании! Вот и Скифий, наверное, несколько.

– В той Скифии, про которую ты рассказываешь, я бы тоже пожил,– заметил Лик,– Может, она и не красивее моих родных мест, но куда безопасней. Однако даже я не знаю, где такая Скифия расположена. В следующий раз, когда увидишь росписи, посмотри внимательно. Вдруг там нарисована карта или указания для путешественников.