Она повиновалась. Она снова видела сон. Отражение белоснежной луны скользило по ровной глади озера. Худощавый лопоухий мальчишка наклонился и поцеловал ее в горячий лоб. Все внутри у нее запело. Чудо! Чудо! Чудо!

– Природа снов необъяснима, – проговорил сидящий рядом Евгений. Настя не стала открывать глаза. Так ей было легче.

– Я думал о вас, Елена, – голос его вкрадчиво-нежный, нереальный. – Я думал о вас много лет, не подозревая, что вы живете рядом, что зовут вас Настенька Стрижева.

– Откуда вы узнали? – открыв глаза, воскликнула она.

– Мы с Вадимом болтали до полуночи, – улыбнулся он. – Говорили о вас. Он вас ругал, хвалил, превозносил до небес, а потом замолчал, задумался. Строго так на меня посмотрел и сказал… Знаете что?

– Догадываюсь.

– Так, так, интересно, – оживился он. – Могу я узнать, о чем вы догадываетесь, Настя?

– Вадим сказал, что он отпустит меня с вами, если я та, которую вы искали, – ответила она, отвернувшись к иллюминатору.

– Вы ошиблись, душа моя, – прошептал он. Она повернула голову. Краска стыда залила ее щеки.

– Вадим сказал, что у нас с вами, Настенька, много общего. Но мне ни за что не удастся очаровать вас, потому что вы – неприступная крепость на вершине отвесной скалы, – проговорил он, глядя в ее солнечно-зеленые глаза. – Откуда было знать Вадиму, что я давно владею этой крепостью? Что это я, я ее построил? Что…

– Вы… вы… – задохнулась Настя, понимая, что он прав.

– Тише, тише, за нами следят стюардессы, – прошептал Евгений, крепче сжав ее руку.

– Вы считаете, что сон дает вам право быть таким самонадеянным? – спросила она, глядя в его смеющиеся глаза.

– Сон придает мне уверенность в том, что у нас с вами все будет по-иному, – ответил он, поцеловав кончики ее пальцев. – Я вас, Анастасия, никуда не отпущу.

Она закрыла глаза, подумав:

– Желаю верить в это, но боюсь, что все будет по-иному.

Зажглось табло: «Застегните привязные ремни». Самолет пошел на посадку.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я увезу вас в свою холостяцкую берлогу прямо из аэропорта, – сказал Евгений. Настя хотела возразить. Не успела. Он улыбнулся, заговорил скороговоркой:

– Вам у меня понравится. Очень-очень понравится, потому что мой дом стоит на берегу озера, в котором отражается белоснежная луна. А на берегу растет ива, сплетенные ветви которой похожи на силуэты юноши и девушки, стоящих друг против друга. Он чуть выше. Ему нравится целовать ее в горячий лоб. Ему нравится называть ее Еленой. А ей его – Иванушкой. Их тайну знают двое… Мы с тобою, милая Настенька.

Вздохнул. Поцеловал ее в лоб. Отстранился. Закрыл глаза. Прошептал:

– Все будет так, как я задумал. Все будет так, как мы захотим. Веришь?

– Да, – отозвалась она. – Все будет так, как мы намечтали… Удивительное слово «мы» разлилось по телу солнечным теплом. И подумалось:

– Все будет так, как угодно Всевышнему…

– Все будет именно так…

Маруся сидела на парапете и смотрела, как закатное солнце медленно погружается в морскую пучину. Как темнеет бирюзовая вода. Как разбегаются в разные стороны волны. Каждый вечер они приобретали новые оттенки: то багряные, то розоватые, то оранжевые. Каждый новый закат был особенным. Поэтому Маруся не могла пропустить ни один закат. Она прибегала к морю, усаживалась на парапет, нагретый солнцем, и замирала, чуть подавшись вперед.

Маруся знала, что после того, как солнечный диск уйдет под воду, на набережной появится человек. Нет, вначале появится его тень. Длинная, расплывчатая тень. Потом послышатся торопливые шаги. И только после этого появится силуэт высокого человека. Заметив Марусю, сидящую на парапете, человек замедлит шаг. Он остановится на почтительном расстоянии, чтобы она не смогла разглядеть его лица, и скажет: