В первые же недели войны по инициативе башкир (словесные известия доходят намного быстрее официальных), мгновенно поддержанной Оренбургским военным губернатором, были сформированы 3-й, 4-й, 5-й Башкирские полки из добровольцев. И прямо в день получения официального известия, 25 июля 1812 года эти полки, под общим командованием капитана Верхнеуральского гарнизонного батальона Тихановского И.Г. выступили в поход.

Полки имели свои знамёна. В верхней части знамени 5-го полка слова: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного; Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед посланник Его». В центре – сокращенное название подразделения: «О. Вh. б. П.5», которое расшифровывается так: «Отдельная Башкирская бригада. Полк 5».

Знамя 5-го Башкирского полка. Национальный музей Республики Башкортостан.

В формулярном списке командующего 5-м Башкирским полком Тихановского И. Г. есть дата начала его личного участия в боевых действиях: 1 ноября 1812 года116. «Не только стародавние сыны России, – писал поэт Сергей Глинка, – но и народы, отличные языком, нравами, верою и образом жизни, народы кочующие – и те наравне с природными россиянами готовы были умереть за землю русскую. Башкирцы оренбургские сами собою вызывались и спрашивали у правительства: не нужны ли их полки?»117.

Упоминавшийся полковник Углицкий не забыл боевое содружество 1807 года с башкирами и, будучи Оренбургским войсковым атаманом, подал в начале войны в Санкт-Петербурге управляющему военным министерством Российской империи рапорт с предложением быстро организовать от 10 до 30 башкиро – мишарских казачьих полков для войны с Наполеоном. Предложение было поддержано на всех уровнях, и уже 8 августа 1812 года, в день своего утверждения Александром I главнокомандующим армиями, Кутузов М. И. получил также указ о сформировании башкирских казачьих полков.

«Высочайше утвержденная записка управляющего Военным Министерством.

8 августа 1812 г. В Оренбургской и сопредельных к оной губерниях Саратовской, Вятской и Пермской, как представляет мне войска Оренбургского войсковой атаман полковник Углицкой, состоит по исчислению 1811 года башкирцев 109 409 и мещеряков 19 800, всего 129 209 душ. Народы сии, кроме содержания по Оренбургской линии кордонной стражи, более никаких государственных повинностей не отправляют. Они, по природной своей склонности к воинским упражнениям и навыкам, весьма способны к казачьей службе, и могут быть с пользою употребляемы в армии противу неприятеля. Знатное число народа сего без отягощения поставит ныне из себя на службу от 10 до 30 и более пятисотных полков. Полковник Углицкий, будучи движим усердием на пользу службы и любовию к отечеству, приемлет на себя составление сих полков, как равно одного атаманского тысячного из войска Оренбургского. Составление оных, по мнению его, можно произвести на следующем основании:

1. Число людей в полках, образ управления оными и продовольствие их вообще должны быть точно на том же положении, на каком находятся уже в армии от сих народов казачьи полки.

2. Вооружение составить употребляемое ими и именно: ружья, пистолеты, сабли, пики и луки, кто чем может, и навык употреблять, не требуя единообразия.

3. Равномерно не требовать единообразия и в одежде, а дозволить им иметь оную по своему обычаю; если же кто по собственному желанию употреблять будет мундир, установленный для казачьих войск, то сего не только не возбранять, но считать оное отличною ревностью к службе и о таковых для поощрения к тому прочих доносить начальству в месячных рапортах.

4. Полковых командиров и прочих чиновников выбрать из башкирского и мещерякского народов; но как не весьма много найдется знающих хорошо русский язык, то недостающее за тем число дополнить из Оренбургского войска. Равномерно дать из оного войска по нескольку человек в каждый полк для введения порядка службы и внутреннего благоустройства, так же в полковые квартирмистры и писаря, и дозволить определить в сии должности из другого состояния людей по аттестатам.