Старший брат был вполне счастлив: унаследовав титул и все, что к нему прилагается, стал рачительным хозяином и влиятельным бароном, женился на прелестной дочери графа, доброй и любящей, которая через три года брака сумела родить сына, крепкого малыша, хотя две предыдущие беременности заканчивались выкидышем. Сына назвали Карлом.

Постепенно детская зависть Вольфа к брату разрасталась и вскоре превратилась во всепоглощающее желание занять его место, завладеть фамильным замком и обширными землями; оно затмило разум, овладело душой и мыслями. Он считал, что ничем не хуже брата: хорош собой, хитер, удачлив, считал, что достоин всего самого лучшего – самой дорогой одежды, самого резвого коня, самых роскошных женщин, самого высокого положения.

Неожиданно мечта Вольфа сбылась – он стал шестым бароном Фон Гартман. Брат с женой погибли, отправившись навестить больного отца баронессы. Несчастный случай. Вольф был безутешен, но сделал все, что требовалось для траурной церемонии. Скорбь его была безгранична.

Приняв титул, новый барон женился на дочери маркиза, которая принесла ему богатое приданое, но после мучительных схваток умерла родами, а через несколько часов за ней последовал и ребенок, девочка. Убитый горем, он пустился во все тяжкие. После очередной пьяной оргии Вольф проснулся в постели невзрачной старой девы и был уличен ее родителями в совращении девицы. Дабы избежать скандала и мести влиятельной семьи, барон вынужден был жениться. Этот брак, как и первый, удвоил его состояние, но не сделал счастливым и не дал наследника. Родив дочь, как две капли похожую на красавца отца, жена вскоре умерла, подавившись рыбной костью.

Гнев отступил. Вольф задумался: что с ним происходит? Самый знатный в округе человек, в фаворе у короля, богат, хорош собой, и, несмотря на свои сорок четыре года, по-прежнему был гибок и мускулист. Сплетники осуждали его за холодность. Синеглазый красавец мог влюбить в себя кого угодно, но ловко избегал ловушек, расставленных на него мамашами девиц на выданье и молодыми вдовами, и предпочитал женщин, не обремененных условностями. Он не помышлял жениться, но знал, что мог выбрать богатую и титулованную…

«Уж во всяком случае, не деревенскую, без родословия и состояния».

Вольф сосредоточился на пустом бокале из-под эля: не иначе он бредит, считая чужую невесту самым прекрасным созданием, какое ему когда-либо приходилось видеть. «Тело распутницы, лицо святой…чертовски соблазнительная… Она рождена для греха, – внушал он себе. – Даже мысли о ней возбуждают желание».

К чему приведет это безумное стремление обладать похищенной женщиной, которую он готов добиться любой ценой? Его возбуждение требовало взять ее, но не как бесчувственную куклу, он жаждал ответного чувства.

Знаменитое самообладание, благодаря которому друзья и соседи называют его Холодный Вольф, грозило разбиться о надменную неприступность красавицы и разлететься на мелкие острые осколки.

Луизу охватило беспросветное отчаяние, она металась по комнате, разрываясь между горем и неверием.

– Это неправда, Филипп не мог умереть!

Ее бросало то в жар, то в холод от попытки отогнать видение: Филипп медленно оседает на землю, и кровавое пятно прямо под сердцем неудержимо растекается по нарядной тунике. Луиза прошлась дрожащей рукой по лицу: как поверить в страшную гибель мужа? Ведь она не видела ни отпевания, ни похорон, не разделила горе с родными. Ответа не нашлось. Ее любимый умер, ушел из ее жизни ею неоплаканным.

Опираясь подбородком на сплетенные руки, Луиза безжизненно смотрела перед собой. И только заслышав тихое покашливание, поняла, что не одна в комнате.