К вечеру 18 августа положение войск генерала Куроки, столь рискованное еще утром, стало достаточно прочным на укрепленных позициях. Затем, по мере подхода новых сил, наступательные действия продолжились: гвардейская резервная бригада двинулась на Янтайские копи, а основные силы атаковали Нежинскую сопку. Словосочетание это часто встречается в газетных корреспонденциях и прочих публикациях того времени, однако сразу же следует заметить, что название свое сопка получила не в честь драгунского полка, а потому что ее некоторое время удерживал 137-й пехотный Нежинский полк. После упорного боя эта важная высота, составлявшая левый фланг XVII-го корпуса, оказалась в руках японцев. Таким образом, Сыквантунская позиция, предназначенная служить осью захождения русской армии, была потеряна. Весь план действий рушился.

Чтобы отвоевать Нежинскую сопку, стали накапливаться войска, но когда было достигнуто троекратное превосходство над живой силой противника, внезапно разразилась катастрофа: отряд генерал-майора Н. А. Орлова, состоявший из свежих, только что прибывших из России необстрелянных войск, наступая южнее Янтайских копей для содействия левому флангу XVII-го корпуса, наткнулся в высоком гаоляне на превосходящие силы противника, который сам тут же перешел в наступление. Генерал Орлов был тяжело ранен, командир одной из бригад 54-й пехотной дивизии убит. Отступление стало беспорядочным, а вскоре и паническим.

Следует особо подчеркнуть, что 52-й драгунский Нежинский полк был активно задействован в этом неудачном наступлении. Из записей в «Дневнике военных действий» за 20 августа видно, что три эскадрона, спешившись и заняв совместно с сотнями Терско-Кубанского полка гребень одной из высот, прикрывали развертывание отряда генерала Орлова. Затем для прикрытия флангов наступавших колонн были назначены: на левый фланг – 1-й эскадрон, а на правый – 2-й. Эти эскадроны продвигались под огнем противника на уровне пехотных цепей, при этом они все время помогали выносить с поля боя раненых пехотинцев. Эскадронный фельдшер Степан Мыльников делал перевязки непосредственно в рядах пехоты, причем даже тогда, когда его самого ранило. Исполняющий должность старшего врача надворный советник Л. Ф. Холодилов, в виду полного отсутствия перевязочных пунктов в пехоте, открыл свой мобильный пункт, работавший последовательно в трех местах, из которых два находились под сильным огнем противника. Когда началось отступление, Нежинцы, по приказанию генерала Орлова, стали медленно отходить на северо-запад, пропуская мимо себя в беспорядке следовавшие пехотные части. Офицеры-кавалеристы по собственной инициативе предпринимали меры по водворению порядка среди пехотинцев.

Но их усилия уже не могли отвратить страшного разгрома под Ляояном…

Через месяц, 19 сентября, в 12 часов дня 52-й драгунский Нежинский полк прибыл в деревню Сахэпу, находящуюся на левом берегу реки Шахе (пишут также – Шахэ). Тут был отслужен молебен, 18 человек из нижних чинов получили георгиевские ленточки (Знаков отличия Военного ордена в действующую армию еще не подвезли), войска прокричали «ура!» Георгиевским кавалерам, а завершилось всё церемониальным маршем. На следующий день был получен приказ командующего Маньчжурской армией, генерал-адъютанта А. Н. Куропаткина, о предстоящем наступлении. Получена была и диспозиция на ближайшие дни: полковнику П. А. Стаховичу вверялся отряд – 52-й драгунский Нежинский полк, батальон 11-го пехотного Псковского генерал-фельдмаршала князя Кутузова-Смоленского полка и два орудия.