Толпа гостей продолжала молча глазеть на нас. К нам смешными мелкими шажками быстро приближался Распорядитель для того, чтобы передать приказ и сопроводить к Герцогу.

Я шел со своей невестой под руку по середине зала и внимательно рассматривал все вокруг.

Зал по размерам напоминал Зеркальную галерею Версальского дворца моего родного мира. Наверное, немного побольше метров пятнадцать на семдесят пять. У стен стояли фуршетные столики с закусками и вином. Темными беззвучными тенями мелькали слуги, меняя посуду и наполняя бокалы. Весь зал кроме дальнего конца был заполнен гостями, которые впрочем при нашем появлении отхлынули к стенам освобождая нам проход к герцогу и его свите. Танцы еще не начались, да и не понятно предполагаются ли вообще. Хотя, с другой стороны, бал как-никак.

В конце зала стоял Герцог в окружении десятка ближайших дворян и отряда гвардейцев. Молодой красавчик в белом мундире и огромной белоснежной шляпе, украшенной страусиным пером, раздраженно глядел на нас и постукивал тростью по полу, как будто подгоняя. По-видимому, шляпа выступала в качестве признака статуса, поскольку все остальные гости были с непокрытыми головами.

Впрочем, Герцог и его окружение не представляли для меня особого интереса. Гораздо любопытнее были ниши на втором ярусе зала. Только поразительные, запредельные способности Барона Свана позволили мне понять что в каждой из восьми ниш, замаскированных гобеленами, прятались арбалетчики со взведенными тяжелыми арбалетами и целились в меня с Лаурой. Если дело дойдет до выяснения «кто круче в нашей песочнице», эти ребята для меня будут опаснее, чем вся гвардия Герцога вместе с приближенным дворянством. Болт из такого арбалета насквозь прошивал рыцаря в тяжелых доспехах на расстоянии ста шагов, а хороший стрелок попадал в двух пенсовую монету на том же расстоянии.

Хотя, нет, не все восемь представляли угрозу. Гобелен в одной из ниш немного сдвинулся, показалась рука и стрелок провел распальцовку. Я не стал отвечать. Просто дважды быстро кивнул — ждать. Очередной человек Отца Гор узнал меня и готов выполнять любые приказы. Ну, что же — Стрелок, еще один в окружении Герцога — высокий гвардеец со шрамом сразу за спиной у Герцога, и да, еще - я. Такой командой мы быстро при необходимости здесь всех раскатаем.

Все же здорово я расслабился. И не мудрено Множество красивых женщин в ослепительных нарядах, судя по всему неплохая закуска и игристое вино на столиках, трое наглых хлыщей, стоящих группой справа от герцога. Видимо, те самые братья Оуши, которых я в ближайшее время стану сурово воспитывать, вплоть до смерти. Вся окружающая обстановка привела меня, а скорее все же барона Свана, в прекрасное расположение духа. Я банально недопустимо расслабился и как оказалось зря. Когда до герцога оставались считанные шаги Лаура резко убрала свою руку с моей и потянулась к прическе, с которой накануне возилась часа четыре.

- Она что укладку решила поправить, - удивился я, - Вот ведь, черт, у нее в прическе - отравленная шпилька. Причем в классическом варианте - кость, яд. Я уже видел такую на приеме у Падишаха, когда агент империи Цзинь пыталась убить меня подобной штукой. И с кем это моя невеста решила разобраться, с кем то из Оушей или сразу с Герцогом. Наверняка, с Герцогом. Теперь понятно откуда эта двухдневная истерия и полное неприятие меня как возможного защитника. Лаура решила принести себя в жертву. Очевидно, что после покушения на Герцога ей не жить, не зависимо от результата самого покушения.

Нельзя сказать, что меня особенно беспокоила судьба Леон Бунжуйского. Но были два момента, на которые я не мог игнорировать. Во-первых, владелец моего тела — барон Сван просил по возможности не обижать Герцога. Поскольку тот еще мог понадобится барону для каких-то политических игр. И во-вторых, я здесь совсем по другому поводу - обещал Графу Сугану разобраться с братьями Ошуэ. А попытка моей невесты убить Герцога переведет мою задачу в разряд трудновыполнимой. Во всяком случае потребует дополнительного времени, не говоря уж о том что в этом случае непременно пострадают невинные, причем в количествах исчисляемых десятками, а то и сотнями особ.