Через несколько месяцев Клод Озелло поступает в отель «Ритц» на должность помощника управляющего. Сработала его безупречная репутация, да и сам он давно мечтал о «Ритце» – кто в гостиничном бизнесе не мечтает попасть в этот легендарный отель? Но он наметил себе еще более высокую цель. Вскоре после вступления в должность он попросил Франка о тайной встрече. До него дошли слухи, что вдова Ритц с предубеждением относится к евреям.

Стоял март 1924 г., в Париже было холодно. Они встретились в Кафе де ля Пэ за чашкой горячего бульона Viandox. Озелло открыл Франку, что девичья фамилия Бланш – Рубинштейн, что его жена – дочь супругов-немцев, эмигрировавших в Соединенные Штаты в конце 1880-х годов. Озелло опасался, что это обстоятельство повредит его карьере в отеле, где после смерти великого отельера Сезара Ритца бразды правления крепко удерживала его вдова – Мари-Луиза. Франк никогда не видел Бланш Озелло, но имел контакты, которые могли помочь его новому начальнику. Конкретно – ему сразу вспомнился один завсегдатай его бара, сотрудник американского посольства, за которым числился немалый долг. Для него не составит большого труда исправить ашкеназское происхождение девушки из Нью-Йорка. Направить в полицейский участок заявление об утрате документов, потом с помощью своего человека изготовить и заверить новое удостоверение личности с другой девичьей фамилией, которую никто в Париже проверить уже не сможет. Несколько недель спустя Бланш Рубинштейн превратилась в Бланш Росс, уроженку Кливленда. Типичная юная христианка со Среднего Запада. Франк взял себе комиссионные в десять процентов – столько же он брал, когда делал за клиентов ставки на скачках, получая комиссию в виде чаевых, – а Клод Озелло теперь мог спокойно обдумывать свое восхождение к посту управляющего отелем «Ритц». Он станет им два года спустя.

Первые контакты между Франком Мейером и Бланш Озелло сводились к простой вежливости: они раскланивались, встречаясь в коридорах. Франк знал о молодой женщине очень много, да и Бланш наверняка было известно, какую роль сыграл бармен в получении ее документов. А потом, в один из вечеров 1931 г., незадолго до Рождества, она вошла в его бар. Малый бар Petit Bar открылся в 1931 г. напротив своего старшего собрата – Café Parisien как заведение для женщин: теперь и они могли пить спиртное в общественных местах. Беспрецедентная инициатива в европейском высшем обществе. Клод Озелло был «за», Мари-Луиза Ритц – против. Решили провести месячное испытание под августейшим надзором. Две недели спустя успех Малого бара превзошел все ожидания: прекрасные дамы были просто без ума и от коктейлей Франка, и от обретенной свободы, за которую готовы были щедро платить. Отель сумел пополнить казну, пострадавшую от пришедшего в Европу экономического кризиса, и упрочил свою репутацию новаторского заведения на Старом континенте. Вдова Ритц разрешила Малому бару функционировать при одном условии: строжайший запрет на допуск туда мужчин. Сказано – сделано. И началась золотая лихорадка.

Обычно Petit Bar обслуживал Жорж Шойер, но время от времени там священнодействовал Франк – единственный мужчина, допущенный к богатым модницам.

Бланш Озелло вошла в бар и решительно уселась на высокий стульчик у стойки, как завсегдатай. На ней было платье сиамского шелка в цветочек и синяя фетровая шляпка, лукавый вызов приближающейся зиме. Она заказала коктейль «Драгоценности» – Bijoux – «в ожидании подруги, которую что-то задержало». Франк прямо задрожал: откуда она знала этот старинный рецепт? В «Ритце» никто не заказывал «Бижу», хотя в баре «Хоффман Хауса» он готовил его сотнями порций. Классика начала века, изобретенная кумиром барменов Гарри Джонсоном, канула в Лету во времена Сухого закона. «Бижу» соединял цвета трех драгоценных камней: бриллианта (джин), рубина (вермут) и изумруда (шартрез).