Новый проект Вадима Степанцова «Бедлам-Капелла» представляет собой пение все той же знакомой похабной лирики, только под аккомпанемент клавиш и скрипки, а не рок-банды. Надо признать, что в таком составе спорная поэзия Вадима Степанцова приобрела более адекватное воплощение. Эдакая брутально-салонная непристойность. А поскольку текстов у Степанцова хватит на 50 таких ансамблей, то тут он поет новые песни, но с прежним посылом и прежним моралитэ.

Итак, «Бархатное подполье» окончилось. Совершенно разные артисты, попадая во взаимный контекст, высветились с непривычных сторон. Экватор изысканности оказался в творчестве «Бостонского чаепития» и Алеши Пальцева. Вероятно, продолжением «Бархатного подполья» могло бы стать объединение молодых музыкантов вокруг этих коллективов. Кроме того, первоначально давали свое согласие на участие в фестивале и «Пикник», и Богушевская, и Скляр, и «Колибри»… Жаль, что не получилось в таком составе. И – будем ждать нового фестиваля!

Владимир Преображенский,

автор и продюсер фестиваля «Бархатное подполье»:

Что я хотел всем этим сказать? Некоторым ответом на этот вопрос стала моя программная статья в газете «Россiя», где я тогда работал в отделе светской хроники:

Весна принесла в жизнь арт-богемы оживление и обновление. Переболев киберпанком, трэшем и гранжем, современное искусство, похоже, возвращается к эстетике салонного декаданса, весьма характерной, кстати, для культуры рубежа веков. Новый аристократизм, не лишенный, разумеется, иронии и самоиронии, стремительно входит в моду. До тросточек и цилиндров пока не дошло, но фраки, бабочки, а также дендистко-галантная манера поведения приобрели вид свежей и актуальной тенденции. Веяния, бродившие в последнее время по различным творческим лабораториям, нашли, наконец, выход наружу. 12 мая в столичном «Клубе на Брестской» состоится фестиваль куртуазного декаданса «Бархатное подполье»…

Как реакция на вульгарную волну «народности» в искусстве, принимающую вид заигрывания с наиболее плебейскими, примитивными и пошлыми вкусами масс, набирает силу противоположная тенденция. Искусство вновь отстаивает свое право на элитарность, изысканность, утонченность, прихотливость. А идея эскапизма (escape – уход), наиболее ярко реализованная полтора столетия назад Ж.-К. Гюисмансом в романе «Наоборот», получает второе рождение в эпоху неограниченных возможностей виртуальных миров, создаваемых при помощи компьютера. Новая «башня из слоновой кости», куда уходит современный художник, – это не приют малодушно сбежавшего от действительности аскета, но оранжерея неги и роскоши, где сладостный сон сливается с реальностью, а сказка становится явью. Наследие французских символистов – от Бодлера, который, строго говоря, символистом не был, до Верлена, Малларме, Гюисманса и Лафорга – вдруг обретает сегодня новую актуальность.

Как и творчество таких знаменитых магистров эстетизма, как О. Уайльд, У. Пейтер.

В России идея искусства для искусства всегда приживались с трудом. Но если вспомнить поэзию Серебряного века и творчество таких его ярких представителей, как И. Северянин, М. Кузмин, В. Брюсов, А. Блок, то эстетная рафинированность, погружение в мир изысканных чувств, ощущений, экзотических образов здесь налицо. Кстати, не случайно ли сего дня так популярен и Вертинский?.. Газета «Россiя» побеседовала с некоторыми участниками фестиваля куртуазного декаданса.

Анжей Захарищев фон Брауш – лидер легендарной группы «Обер-манекен», которая стала законодательницей стиля «новой эротики» в отечественной рок-музыке 1980-х. Десять лет «Оберманекен» провел в Нью-Йорке, где музыканты активно концертировали, выступали совместно с такими звездами, как Ник Кейв, Бьорк, «Нирвана», записывались в студиях Сюзанны Веги и Филиппа Гласса. После возвращения в 1997-м группа словно обрела второе рождение, выпустив здесь альбомы «Нега и роскошь» и «Магнетизм», в которые вошли такие хиты, как «Ночной портье», «Девочка-подросток», «Резидентка Моссада», «Дачные велосипедистки».