В разных частях комнаты, украшенной позолоченной лепниной на стенах, которая кое-где имела несколько потертый вид, и огромной люстрой, свечи в которой, надо отметить, в данный момент не горели, так как в широкие окна поступало достаточное количество света, стояли с десяток человек. По-видимому, это были члены семьи или друзья, приглашенные к обеду. Все они, как один, повернулись к вошедшим, и слуга громко произнес: «Господин Милл И’Усс».

– Добрый день, молодой человек, – прозвучал голос из-за стола, принадлежащий очень худому и очень старому человеку. Его бледное лицо и длинные седые волосы делали его похожим на благородного мудреца.

– Добрый день, господин Эллиес, – поклонился Мил, – и Вам всем, господа, добрый день.

– Я очень рад, господин бард, что Вы отозвались на нашу просьбу исполнить нам свою удивительную балладу, о которой мне прожужжала все уши моя внучка, – усмехнулся хозяин дома.

– Я к Вашим услугам, господин Эллиес.

– Гортия, дорогая, представь нашему гостю присутствующих, – обратился он к Гортензии. – А Вы, господа, присаживайтесь, думаю, самое время пообедать.

Гортензия быстро перечислила Милу присутствующих и, перепоручив его слуге, убежала к деду, усевшись от него по правую руку.

– Отобедайте с нами, господин бард, – продолжил старец, обращаясь к Милу, которого слуга усадил напротив главы дома.

– Почту за честь, господин Эллиес, пообедать с одной из легендарных личностей в истории Мариины, – чуть наклонил голову Мил.

– А Вы, по-видимому, интересуетесь местной историей, господин бард? – грустно усмехнулся Эллиес.

– Немного, – смутился Мил, – барды должны знать особенности местностей, где им приходиться выступать, иначе они рискуют попасть, скажем так, в излишне щекотливую ситуацию.

– Ну что ж, не самый плохой повод изучить историю. Молодежь, к сожалению, сейчас ничем не интересуется, и я рад, что о Вас нельзя так сказать.

– Вот еще, дед, скажешь тоже, – вмешалась в разговор Гортензия, подвигая к себе глубокую серебряную чашку с рыбьим супом, который ей наполнил подошедший к ней слуга, – я, например, отлично знаю историю Мариины. И всех ее героев. Знаете, господин Милл И’Усс, – обратилась она к барду, – мой дед не просто легендарная личность из прошлого, он настоящий герой и борец…

– Стоп, – хлопнул ладонью по столу Эллиес, – Вы забываетесь, леди. В этом доме никаких крамольных разговоров и мыслей. Никаких, – повторил он, пресекая попытку Гортензии что-то возразить. – Поговорим о чем-нибудь другом, Гортия, – тихо и почти ласково произнес старик.

– И все-таки, ты герой, – упрямо повторила она, отодвигая тарелку, – надоела мне ваша рыба.

– Ты неправа, Гортия, – произнес молодой человек, которого Гортензия представила Филом.

Он был, насколько понял Мил, ее кузеном.

– Суп довольно вкусный. Не правда ли, господин Милл И’Усс? – обратился Фил к Милу.

– Я, к сожалению, не ем рыбу, господин Фил, поэтому не могу по достоинству оценить великолепие этого вкуса, но готов поверить Вам на слово.

– Жить у моря и не есть рыбу, это очень оригинально, – произнесла тетушка Гортензии, имя которой Мил не расслышал, а переспрашивать не отважился, – я бы даже сказала эксцентрично.

– В этом доме каждый может есть или не есть предлагаемые ему блюда по своему разумению, – произнес Эллиес, – я приношу Вам извинения, молодой человек, что мы не поинтересовались Вашими пристрастиями. Это большое наше упущение. К сожалению, у нас сегодня только рыбные блюда. Но, если хотите, наш повар приготовит Вам, что-нибудь по Вашему вкусу. Правда, это займет некоторое время.

– Я смущен Вашим вниманием, господин Эллиес, но прошу не беспокоиться по этому поводу – я сыт. Мне доставляет истинное удовольствие сидеть в Вашем присутствии, ведь не каждый раз бардов приглашают за стол, да еще в столь изысканное общество. Наше предназначение – услаждать слух хозяев, а не разделять с ними трапезу.