Он так увлекся, что не заметил выходивших из дверей какого-то большого магазина группы молодых девиц, и дело чуть не кончилось столкновением. Девицы громко завизжали, напугав юношу, и громко выразили свое возмущение. Громче всех с хитрой улыбкой на лице возмущалась Алиса, при виде которой сердце Мила внезапно бешено застучало, а сам он впал в какой-то непонятный ступор, едва сумев выдавить из себя какие-то сухие слова извинения. Неуклюже поклонившись, он обошел лукаво смотрящих на него девушек и продолжил свой путь.

– А Вы не очень-то и вежливы, господин бард, – произнесла одна из них, отделившись от своих подруг и догоняя Мила.

– Простите, леди, я был так неловок, – пробормотал оторопевший от такого поворота событий Мил.

– Да уж, Вы мне, между прочим, почти отдавили ногу, – капризно сказала она.

– Я прошу простить меня, леди, я несколько замечтался и от этого стал так неуклюж, я могу чем-нибудь искупить свою вину?

– А Вы меня совсем не помните, ведь меня представляли Вам? Вспоминайте, я была в числе тех счастливиц, которые внимали Вашему голосу в беседке леди Алисы, – хитро улыбнулась девица.

– Простите мою забывчивость, леди, но Вы были так блистательны в тот вечер, и я был практически ослеплен Вашей красотой, в результате чего у меня вылетели из головы все подробности того празднества, – попытался как-то вывернуться из щекотливой ситуации Мил.

– Врунишка, – улыбнулась девушка, – но все равно приятно. Вы весь вечер пялились на Алису, поэтому вряд ли вспомнили бы меня, даже если бы очень этого бы хотели.

– Вы несправедливы, леди, – смиренным тоном произнес Мил, которого стала забавлять ситуация.

– Ладно-ладно, – отмахнулась от него девушка, – у меня к Вам просьба, господин бард. Мой дедушка большой ценитель бардовских песен, но, к сожалению, он очень старенький и давно уже никуда не выходит, поэтому он не мог иметь счастья слушать Вас. А мне бы хотелось, чтобы он оценил современных бардов. Я прошу Вас спеть для него Вашу замечательную балладу, о которой с восторгом говорят вокруг.

– Я почту за честь, леди… – поклонился Мил.

– Меня зовут Гортензия, только посмейте забыть мое имя еще раз, – грозно произнесла девушка, погрозив ему пальцем, – мы ждем Вас к шести на обед, не опаздывайте.

– Я буду непременно леди, но как Вас разыскать?

– Эй, напиши ему мой адрес, – обратилась Гортензия к стоявшему у дверей магазина приказчику. – Пока, – помахала она рукой Милу, затем, спохватившись, чопорно присела в реверансе и под хохот подруг убежала к ним.

Они дружной стайкой двинулись дальше, по очереди оглянувшись на остолбеневшего Мила.

– Держите, господин бард, – почтительно протянул Милу кусочек пергамента приказчик, – говорят, Вы восходящая звезда?

– Не верьте, – буркнул Мил и продолжил свой путь.

– Заходите к нам, – крикнул ему в след приказчик.

«А она хорошенькая, как я мог забыть ее имя? А Алиса даже не посмотрела в мою сторону за все это время».

Настроение заметно улучшилось, хотя какой-то особо зловредный «червячок» продолжал терзать сердце гремучей смесью ревности и обиды.

Когда Мил вернулся в дом мэтра Бурана, начатая сформировываться баллада обрела четкие формы и быстро была расписана пером.

– Прогулка пошла на пользу, а, молодой человек, – улыбнулся мэтр, ставя высший балл на прочитанном им свитке.

– Да, наверняка, – согласился Мил и вкратце рассказал о встрече с Гортензией и ее приглашении на обед.

– Ты становишься популярным, подряд два предложения в Старый город – это радует. Только будь осторожен. Старый бунтарь не самое хорошее знакомство.

– Старый бунтарь? – не понял Мил.