Дождавшись, когда чуть смутившаяся его словами Алиса кивнула ему, разрешая начать, Мил стал тихонько перебирать струны на своей лютне, извлекая из нее первые аккорды. Вот зал заполнился его голосом, и перешептывающиеся люди вдруг с изумлением замолчали, невольно вслушиваясь в чарующие звуки, воспевавшие красоту самой прекрасной девушки на земле.

– Что это за новое явление в жизни нашего тихого города? – прошептал наместник своему капитану.

– Разве Вы не помните, милорд, это тот нагловатый молодой человек, которого я вынужден был давеча впустить в дом мэра, в то время как Вы вели с ним переговоры о выделении средств на усиление береговой линии. Вы велели потакать всем капризам леди Алисы, и я не стал с ней спорить в тот момент.

– Я не виню Вас капитан, Вы все сделали правильно, и так леди Алиса изволит дуться на меня. Просто в тот раз я почти дожал мэра, а этот мальчишка появился очень даже не вовремя, и рыбка, к сожалению, сорвалась с крючка. А он наглец, этот маленький бард, под видом серенады он, по моему мнению, нагло объясняется в любви леди Алисе, и, клянусь, ей это нравится.

– Я думаю, Вы ошибаетесь, милорд, – хладнокровно сказал капитан, – это действительно просто серенада, хотя, надо отметить, он исполняет ее отменно и несколько дерзко.

– Вот именно, «дерзко», капитан! И это меня раздражает.

– Хотите, чтобы я принял к этому молодому человеку какие-нибудь меры, Ваше сиятельство? – тихо спросил капитан.

– Пока нет. Во всем мире барды, как и глашатаи, пользуются негласной неприкосновенностью, хотя он еще, собственно, и не бард, а так – ученик. Приглядите за ним, капитан.

– Хорошо, Ваше сиятельство.

Тем временем серенада закончилась. Мил постоял еще несколько мгновений на колене, затем поднялся, поклонился девушке и в полном молчании отступил.

– Спасибо, господин Милл И’Усс, – взволнованным тоном произнесла Алиса, – это так приятно, когда в честь тебя поют серенады. Надеюсь, Вы не забудете ту, которой посвятили свою первую, я имею в виду, когда слава захлестнет Вас, как волна корабль в бушующем океане. Видите, я тоже могу говорить красиво и напыщенно, – не удержавшись, уколола его Алиса.

– Кто бы в этом сомневался, леди, я никогда бы не рискнул вступить с Вами в противоборство в красноречии, так как мгновенно потерпел бы поражение, – Мил еще раз поклонился и смешался с присутствующими гостями, которые с уважением расступились перед ним.

Наконец, торжественная часть была закончена, и гости прошли в следующее помещение, где их ждал накрытый стол. Тут поднимались заздравные кубки в честь именинницы, и Мил, согласно озвученному распорядку, спел свою балладу, которую половина гостей не расслышала, потому как беседовала со своими соседями или просто ела.

– Ужасно! Они даже не повернули ко мне головы, – сокрушался Мил, – такое впечатление, что моя баллада не была даже услышана.

Расстроенный и несколько рассерженный, он незаметно вышел из залы и спустился с лестницы

– Что, уже уходите? – раздался знакомый голос.

К Милу подошел уже знакомый ему лейтенант.

– А зря, – продолжил он, – сейчас начнется самое веселье. Почтенные отцы семейств перейдут на открытую площадку с той стороны дома, чтобы вкусить свежего воздуха, я говорю о тех, кто не склонен к пагубной привычке глотать дым. Заодно и присмотрят за своими чадами, которые наверняка устроят какие-нибудь игры у фонтана. Благородные дамы пройдут в бальный зал и будут приглядывать за теми, кто увлечен танцами.

– Я тут ни с кем не знаком и, думаю, буду неловок в танцах и смешон в играх.

– Вы плохо танцуете, господин бард?