– Что пьем?

– Вот это я понимаю! – начали наперебой, выуживая из-под груды закуски еще один стакан. – Вот это по-нашему!

От первой же порции на голодный желудок меня моментально повело, все мужчины разом стали гораздо привлекательнее, а комплименты перестали казаться пошлыми и неуместными. Захотелось выдохнуть и расслабиться, и, не особенно нагружая свои поплывшие мозги смутными воспоминаниями о морали и этикете, я залезла на полку вместе с ногами, скинув сланцы.

Разговоры как-то разом поутихли и начались двусмысленные переглядки, нужно было подниматься и уходить, но как же, чёрт возьми, не хотелось. Глупо, конечно, опрометчиво ещё, наверняка аукнется, но именно сейчас, в компании незнакомых мужчин, осыпающих мою голову комплиментами в отчаянном желании понравиться, я чувствовала себя женщиной, а не пыльной куклой, забытой под грудой диванных подушек. И почти не думала ни о Максиме, ни о том, что ждёт меня в будущем.

– Хватит пялиться, а то уйду, – сказала громко и грозно, а они заулыбались и попытались сосредоточиться друг на друге, но то и дело возвращались взглядами к моим обнаженным ногам.

«Хотя бы стараются» – решила флегматично и, разумеется, осталась.

– Тебя как звать-то? – опомнился один из парней.

– Снежана.

– Е-мае, – икнул, почесал затылок и недовольно поджал губы. – Не, ты прикинь. Этого Артуром величать, – ткнул пальцем на парня рядом со мной, у окна. – Этого – Платоном, – теперь на парня по правую руку от меня, который преградил мне путь. – Вот этот рыжик – Эдуард, мать его, – все больше начал расходиться и повышать голос. – Ты – Снежана! И один я, как придурок, Сережа!

Под градусом старая шутка в стиле КВН показалась искрометной, все дружно загоготали, включая «оскорбленного» Сергея, и на шум тут же прибежала проводница. Сурово нас отчитала, а на меня посмотрела, как на врага народа.

– Вы видели? – зашипела, когда она отошла, и перегнулась через Платона проверить, на сколько далеко.

– С тобой мы ведем себя громче, – хмыкнул Артур, – убери задницу.

Я плюхнулась на место, покраснев, а они снова заржали. Так, похоже, кое-кто расслабился чрезмерно. И это явно не Артур, там и боковым зрением видно, как напрягся. И не Платон, украдкой вытирающий покрывшийся испариной лоб.

Блин, ну почему у мужиков всегда одно и то же в голове на повторе? Хорошо ведь сидели… даже странно, но с ними в самом деле приятно общаться.

– Тише, а то меня отправят спать, – хихикаю тихонько и подношу палец к губам, воровато оглядываясь.

Вижу, как всех накрывает новая волна пьяного смеха, Эдик закрывает рот рукой, понимая, что не справляется с задачей, и резко поднимается, пробурчав:

– Пойду покурю.

– Курить вредно, – замечаю с видом училки и поднимаюсь сама.

– Ты куришь? – морщится Сережа, так же подрываясь с места.

Отрицательно мотаю головой и лукаво ухмыляюсь, замыслив детскую шалость с целью исключить из программы ночи веселенькую групповушку за натянутой между двух верхних полок простыней.

– Кто последний, тот дурак.

И рванула в тамбур, опередив Эдика.

Парни ожидаемо ломанулись следом, и в итоге он зашел последним, удивленно тараща глаза.

– Эдуард, – молвит ответственный за настроение Сергей жутко деловым тоном, – Вы дурак.

Парни загоготали как оголтелые, я тихонько прыснула в кулак, а Эдик закатил глаза:

– Вам по тридцать пять в среднем, и кто тут дурак после этого? – посмотрел с укором на каждого и закурил, все тут же присоединились, продолжая давить лыбы, а я демонстративно чихнула и вышла из тамбура, заспешив к себе.

Забавная, все же, четверка. Вроде взрослые уже мужики, выпили не то, чтоб много, бутылку на всех допивали уже вместе со мной, но в этих всплесках неконтролируемого гогота чувствовалась попытка снять лютое напряжение. Отчего-то казалось, что и этот дешевый подкат ко мне преследовал ту же цель: смутно могу себе представить, что тот же Платон испытывает нехватку женского внимания. И вскоре я поняла, что с выводами попала в точку.