– Цепочка на месте?
– На месте. – Дотронулся Женька до цепочки, лежащей в кармане, которой очень дорожил. Она досталась ему от покойной бабушки, которую он очень любил.
– Давно же не виделись мы с тобой… – Остановился Калинин около подъезда его дома и потушил фары. – Столько лет тебя знаю, но никогда не спрашивал, откуда у тебя эта фамилия немецкая?
– От прадеда моего. – Хмыкнул он. – Прабабка ещё до войны умудрилась влюбиться. Так прадед потом за наших воевал…
– О как! Ну, и как ты поживаешь? Ты, как ушел из нашего клуба, пару лет назад, так с тобой и не пересекались нигде. А город у нас, вроде бы, не такой большой.
– Да я в полном порядке. Женился. Также, как и ты, продолжаю тренировать группы спортсменов. Естественно, в закрытом помещении.
– Вот время! Никогда бы не подумал, что государство нас так обломает.
– Возможно, вскоре все поменяется. Я тут все в аспирантуру хочу поступить. Только стоит это восемь косарей зеленых. – С разочарованием выпалил Женя.
– За что такие бешеные деньги?! – Удивился Калинин. – Все никак не успокоишься со своим физико-математическим. Образованный уже ведь. Неужели недостаточно?
– Есть, к чему стремиться. Преподавать хочу. Нравится мне. – Пожал он плечами.
– Каратэ преподавай. Зачем вообще кому-то знать, что водка не замерзает в морозилке, а при умножении любого числа на ноль всегда в результате получаем ноль?
– Эх, Калина! Наука – двигатель прогресса.
– Жека! Опустись на землю. Сейчас такое время, требуется выжить. Уголовники подминают под себя бизнесы, организовывают устойчивые криминальные группы. Спортсмены должны держаться вместе. У меня к тебе есть предложение.
Анатолий посмотрел в зеркало заднего вида, словно хотел убедиться, что за ними никто не наблюдает.
– Валяй.
– Сколько человек ты сейчас тренируешь в своем закрытом зале?
– Четыре группы по пятьдесят. Плюс еще есть две группы, где мои ученики тренируют маленьких детей. Но малых можно не считать.
– Это хорошо… Не мало… Двести бойцов.
– Готовых из них, как понимаешь, не так много. Сырые еще.
– Натренируем. Жека, давай объединяться? Найдем помещение побольше. Ты помнишь Шашена?
– Леху-то?! А то!
– Он до сих пор со мной. Я так и тренирую его и Сафу.
– О, Сафронов Илья – сильный каратист! Парень с головой!
– Присоединяйся к нам. Не пожалеешь. Твои бойцы непременно пойдут за тобой в новый спортивный комплекс. Обещаю, зал будет ещё больше и лучше. Ремонт там сделаем. А то ты вечно один, словно волк. Пойми, вместе мы сила. По одному тяжело.
– Знаешь, Калина, а почему бы и нет?! – Широко и даже как-то от всей души улыбнулся ему Женька. – Столько лет ведь вместе тренировались до этого, почему бы и нет?
– Завтра вечером приезжай в наш старый комплекс, подвальный. Есть у нас с Шашеном помещение одно на примете, глянем вместе.
– По рукам. – Протянул Немец ему свою большую, горячую ладонь, и Калина крепко пожал ее.
Полина, услышав, как открывается дверной замок в пять утра, вскочила с постели и выбежала в коридор в ночнушке, с мелкими бигуди в волосах.
– Штерн, где ты шлялся опять?! – Накинулась она на мужа, не включая свет.
– Давай завтра поговорим? С ног валюсь. – Устало посмотрел он на нее.
– Никаких завтра! Где ты был? – Взвизгнула она.
– В милиции. С наркоманом на улице подрался. – Рявкнул он в ответ.
– Не ори! – Огрызнулась она. – Вечно тебя дома нет!
– Зоя Игнатьевна, можете выходить и не прятаться за дверью. – Вздохнул Женя, и теща, словно тень, вышла из-за угла и зажгла свет. Затем по-деловому сложила руки в боки и спросила тонким писклявым голосом:
– Где ты был?
Женька громко вздохнул и посмотрел своими красными от усталости глазами в ее маленькие, близко посаженные глазки.