- Да ты даже не предлагал, – уже возмущенно и тоже не шепотом ответила я.

- В воскресенье утром, забрав яхту, я позвонил тебе, спросил, как ты себя чувствуешь, на что ты сказала, что всё плохо и ничего, кроме как выпить таблетку и спать, ты не хочешь.

Я припомнила этот разговор. Но это же не факт, что если бы ответила ему по-другому, он бы поехал ко мне, а не в «родные пенаты».

Это я и сказала вслух, на что мне ответил не он, а Вика, о которой мы, взрослые, немного забыли:

- А вот это вполне возможно, и обломались бы мы все с прогулкой на яхте. Ведь свой день рождения он провел в лесной хижине с тобой, а не в «родных пенатах». Ладно, взрослые, я пошла, почитаю в тишине, – высказалась дочь Антона.

Отойдя на безопасное расстояние (после кинутая в нее любимым папочкой подушка не долетела), уже почти скрывшись в коридоре, дочка сделала, как и её папочка ранее, «контрольный выстрел»:

- А вы не забывайте, что я ещё ребенок, поэтому поберегите мою ещё неустойчивую психику и непотребством, как сказала бабушка, занимайтесь только за закрытыми дверями. И, папа, в отражении затемненного стекла лестничного пролета очень хорошо видна наша входная дверь.

И в глазах «ребенка с ещё неустойчивой психикой» уже не чертенята, а бесенята прыгают.

Как я уже упомянула, запущенный ей вдогонку снаряд не смог достичь намеченной цели, ну а точнее, движущаяся мишень скрылась из поля зрения стрелка.

- Спокойной ночи, – услышали мы её слова, перед тем как она оставила нас наедине друг с другом.