Обдумывая, что делать дальше, он приподнял уголки рта в улыбке. Гонсиль стояла перед пристально смотревшим на нее Сынбомом, поедая картошку. Но не просто стояла, нет. Она двигалась вперед и назад. Раз-два, раз-два! Садилась и вставала, командуя себе вслух. Ни с того ни с сего эта тетушка решила заняться ночной гимнастикой, и теперь Сынбом просто смотрел на нее, совершенно не понимая, что происходит. Он подумал, что, возможно, эта тетушка нездорова на голову. Так или иначе, ему нужно было любой ценой избежать полицейского участка, поэтому он смиренно опустился на колени и заговорил:

– Ну… не знаю, что вы думаете, но я просто пришел сюда, чтобы получить лекарство. Меня ударило электрическим током. Я совершенно не собирался шпионить в этом месте.

Едва Сынбом выдавил оправдание, которое пришло ему в голову, как Гонсиль хлопнула в ладоши прямо перед его лицом:

– Так это правда. Ты меня видишь!

– Что?

Сынбом заморгал, не понимая, что имеет в виду эта тетушка.

– Хм-м, ну, как тебе сказать…

Гонсиль приподняла одежду и показала бледный живот. Распутывая на нем черные швы, она от души рассмеялась. Обвисшая плоть раскрылась, и картошка, которую она только что прожевала и проглотила, вывалилась на пол. Гонсиль посмотрела на Сынбома с сочувствием, не беспокоясь, как бы его вытаращенные глаза не вылезли из орбит.

– Приятно познакомиться, я – Юн Гонсиль. Но с каких пор ты можешь видеть мертвых?

– А-а-а-а!

Когда Гонсиль задала этот вопрос, Сынбом вскочил и выбежал из лавки лечебных трав.

Он бежал по темной ночной улице, постоянно оглядываясь. Казалось, вот-вот появится призрак и начнет преследовать его. От этой мысли у Сынбома побежали мурашки.

– А-а-а!

Он мчался с такой скоростью, будто собирался пробежать стометровку за десять секунд. На него залаяли собаки, которые жили у кого-то из соседей. Подбежав к дому, стоявшему на небольшом отдалении от клиники восточной медицины, Сынбом открыл, затем тут же запер входную дверь и постучал в комнаты. Поскольку найти несколько квартир сразу было сложно, они решили жить все вместе, так что Джонми и Тхэгён вышли из своих комнат в гостиную.

Они с недовольными лицами устроились на диване, и Сынбом бессвязно рассказал им о том, что с ним случилось в лавке Суджон. От страха и испуга по пути он даже несколько раз подпрыгнул, чего не делал уже лет десять, и потому до сих пор не мог отдышаться.

– Правда, правда! Эта женщина схватила меня за лодыжки, и ее руки были жутко холодными. Когда я на секунду зажмурился, а потом открыл глаза, появилась какая-то тетушка по имени Юн Гонсиль, она ела картошку, а потом спросила меня, очнулся ли я. Она вдруг удивилась, что я ее вижу. Я пытался понять, о чем она говорит, но затем эта тетушка показала мне живот. Там были какие-то швы, которые она тут же развязала. И из живота на пол выпала картошка. Она призрак, точно призрак! Она спросила меня, как давно я их вижу!

Лица Джонми и Тхэгёна ничего не выражали, пока они смотрели, как Сынбом машет руками и топает ногами.

Тхэгён, украдкой глянув на Джонми, сидевшую со скрещенными на груди руками, первым заговорил:

– Может, он выпил?

– Кажется, слетел с катушек от стресса.

Джонми сразу вынесла вердикт, что Сынбом сошел с ума. А он снова замахал руками перед ними.

– Нет. Говорю же, я все это видел своими глазами! – крикнул Сынбом от разочарования, потому что никто ему не поверил.

Джонми, которая молча за этим наблюдала, хлопнула в ладоши:

– Хорошо бы там правда были призраки! Тогда мы могли бы заснять их на видео, загрузить его на ютуб и сорвать джекпот!

Может, тогда этот помешанный на деньгах мужчина наконец посмотрит на нее? Это была безответная любовь длиной почти в пять лет. Все это время она любила мужчину, который, несмотря на кокетство и знаки внимания, не то что не проявлял к ней интереса, а был всецело одержим деньгами! Тем не менее у Джонми была гордость, поэтому она не хотела, чтобы кто-то, кроме объекта воздыхания, узнал о ее чувствах. Вот почему она с такой яростью все отрицала, когда Тхэгён задал ей тот вопрос.