Баловень судьбы Сергей Бирюков
Начало
–Идут, – парнишка лет десяти разлегшись в траве на пустыре рядом с ним, от нетерпения изъелозил весь пятачок под собой, – Идут, Этор, – все не унимался он и закономерно получил тычок под ребра от высокого мальца, что лежал рядом и всматривался между стеблями травы, силясь увидеть приближающихся.
–Молчи, Асар, выдашь нас – молись богам, – прошептал парень стараясь угомонить своего товарища.
Этору было уже двенадцать, он был высок и худощав, но жилист и хорошо развит. Волосы его были иссиня черного цвета и ярко голубые глаза, как у мамы. От отца, здоровенного и коренастого он взял только тяжелые кости и не менее тяжелую руку, что позволило ему стать одним из самых крепких кулачников на их улочке Ясной. А учитывая его гибкость и верткость, то и равных ему почти не было во всем квартале.
Парень был довольно сообразительным и один из немногих местных детей был обучен и грамоте и счету, да и вообще бабушка и мама уделяли много времени своему любимому чаду. Бабка Аглая была при жизни известной на весь околоток травницей, к которой очередями выстраивались местные при любой болезни. Ушла она когда Этору было восемь и это стало для него одним из самых горестных событий. Бабушку он любил, не смотря на то, что она обладала довольно склочным характером и острым языком. Внука она тоже привечала, обучала и всегда подсказывала, не ленясь отвечая на тысячу детских почему? Особо ей нравилось что мальчонка любил смотреть за ее работой, травница и лекарка, почти алхимик, бабушка Аглая знала многое. И как смешивать травы, и в каких пропорциях, и как все это сварить. И не только лекарское, что впрочем было их с внуком тайной. Этор впитывал эти знания как губка, впрочем как и любые науки, что они с мамой вбивали в его светлую головку и не могли нарадоваться обучаемости и сообразительности ребенка.
Мама ушла через два года после бабушки, подхватив болезнь, которую не в силах были излечить народные методы и лекарские травы. Зараза быстро выпила ее силы и Талила ушла тихо мирно в своей кровати, выдав последние напутствия единственному сыночку. Ее смерть стала для него еще большей катастрофой и детской травмой, от которой помог отойти лишь острый на язык дед Вагот, их сосед пьяница, всю жизнь проведший в королевской армии и выживший в многочисленных боях и сражениях, а теперь приобрел на свои скудные накопления крохотный домик и обосновался в квартальчике из которого когда то и вырос.
После смерти бабушки и мамы Этор остался с отцом наедине и только тогда понял насколько они чужие друг другу люди. Парень не смог вспомнить ни одного момента, когда бы отец ему чем то помогал или советовал, не помнил чтобы он качал его маленького на руках. Вообще ничего, как будто его и не было. Всю домашнюю и добрую обстановку в семье создавали бабушка и мама, а отец был лишь каким то придатком, неизвестно за какие качества выбранным его мамой. Так и жили они с ним как чужие люди, отец работал кожевником и после смерти жены начал прикладываться к дешевому вину и дерьмовому пиву. Впрочем мальца не бил и голодом не морил, сын же все таки, хотя о чем с ним общаться не знал, да и не хотел. Вообще себя не ощущая родителем и за кого то ответственным.
Вот и оказалось что Этор предоставлен сам себе, бабушка и мама многому его научили, так что умом и сообразительностью он давно перерос местных мальцов. Отцу его помощь была не нужна, так что он подрабатывал в дневное время помогая мастеру Эдиру с починкой обуви для местной голытьбы. А все остальное время свободное от работы, шнырял с местными сорванцами по улицам, ну и бились конечно с соседями с других.
Как говаривал дед Вагот, так было и во времена его юности, улицы всегда сходились друг против друга, почесывая свои кулаки о морды и бока соседей. Извечное противостояние неизвестно с чего начавшееся и не собирающееся заканчиваться.
Сейчас парни их улочки лежали в засаде поджидая соседей с улицы Корневой, Этору как то удалось подловить одного из центровых этой улочки за совсем не потребным действом, тот подглядывал из кустов за женщинами в бане у соседа. Застуканный перепугался, за подобное сосед мог запросто высечь, рука его была тяжела, поэтому понурив голову согласился постукивать на своих если они что замыслят.
Вот потому они и лежали по кустам и схоронкам, стукачок напел что их ребятня решила проучить наглецов с Ясной и топала дружной ватагой на их пустырь, на котором местные обустроились проводя кучу времени, играя в игры и просто балдея от ничегонеделания. Этор распределил своих, бой должен быть быстрым и принести бескомпромиссную победу. Часть с ним во главе отвлекут соседей лобовой атакой, а остальные разделенные на три группы ударят в тыл и во фланги. Его слушались, по большей части потому что парень был умен и справедлив, ну и еще бил так, что драться с ним не хотелось. Даже своим прилетало если чудить начинали, особенно больно стало после того как Этор зачастил к деду Ваготу, он его привечал и давал советы как лучше драться и как правильно развиваться.
Вереница почти таких же мальцов как сами, затормозив, скапливалась перед поворотом на их пустырь, старшие раздавали тихие команды, готовясь наброситься на ничего не знающих соседей. Такие же как они, и одеты в видавшие виды холщовые одежды, и обуви на большей части нет, благо холода еще не пришли, и чего им неймется? Чего постоянно дерутся? Этого Этор не знал и искать первопричины не собирался.
Дав команду первым подскочил из густой травы и ринулся не ведая страха и сжав кулаки на изумленную толпу парней, вслед за ним вскакивали его соседи и ломились за своим предводителем озаряя округу задорным мальчишеским ревом. Корневские струхнули, это он видел по их лицам, правда быстро поняли что нападает на них всего лишь небольшая кучка, но момент был уже утерян. Засадные не стали дожидаться команды и как только услышали первые выкрики и звуки, с какими кулаки и ноги врезаются в тела, вынеслись из своих нор набрасываясь на соседей и мутузя их как будто они виноваты во всех смертных грехах. Ребятня, что тут скажешь. Кулаки беспорядочно разбивали носы и губы, ноги и колени применялись без оглядок, Этор в центре баталии раздавал оплеухи направо и налево, принимая ответки стараясь закрывать голову приподнимаемыми плечами. Так учил дед и наука шла впрок.
Битва закончилась минут за десять, побежденных снисходительно попинали под задницы и со смешками прогоняли на свою улицу. Опять победа, четвертая подряд и все на их числе. С тех пор как Этор стал центровым они нарадоваться не могли, чаще ликуя, чем горестно плача. Его похлапывали по плечам и спине, утирая разбитые губы и носы, но все равно ликовали. А почему нет? Не первый раз юшки разбиты, зато победа не всегда была за ними. Это Корневских они четвертый раз одолели, а с Тенистыми у них баш на баш, все поровну. Раз они бьют, раз они биты, у тех парней постарше народа больше и если бы не Этор вообще бы постоянно в сухую проигрывали.
–Откуда говоришь знал что они пойдут нас бить, то?, – развязно начал парнишка лет тринадцати, потирая подбитый глаз. Это его Этор сместил с роли центрового и парень все никак не мог смириться, что впрочем его не особо то и волновало. В драке парень был хорош, крепкий и жилистый, а вот ума не хватало и они вечно ходили в лобовую атаку раньше, за что и были часто биты.
–А я разве говорил тебе Гирот?, – ухмыльнулся ему Этор, поглядывая сверху. Он был почти на пол головы выше, правда в плечах уступал, хотя и сам был довольно широкоплеч. Парень хмуро зыркнув на него ничего не ответил и отвернулся, – Вот и я так думаю, – ухмыльнулся ему старший, – Да и если бы сказал что толку? Тебя бы опять матушка приложила и ты бы все забыл, вон она как тебя скалкой гоняла вчера.
Парни вокруг заржали, наслаждаясь в очередной раз как старший подшучивает над бывшим старшим.
–Она хотя бы у меня есть, матушка то, – зло высказался ему Гитор и улыбки с лиц парней слетели. Это был подлый и гниловатый приемчик, все сочувствовали Этору, когда его мама умерла и теперь на бывшего старшего поглядывали не то что неодобрительно, но и вовсе зло. Так мог бы враг сказать, а они все же за одно.
–Вот и радуйся что есть, – сказал вроде спокойно Этор, но все чувствовали что он разозлился, – Радуйся Гитор, раз я не могу.
Вот после этих слов парень понял, что даже верни ему сейчас место центрового, слушать его никто не будет, таких подлых ударов ребята ему не простят. Вообще он и сам не понимал почему постоянно пытается Этора достать и каждый раз оказывается по уши в дерьме. Парень не только на кулаках хорош, он и словами никому не уступает, причем даже некоторым взрослым.
–Извини, – буркнул он, но Этор лишь отмахнулся и скомандовал расход. Победа за ними.
Дед Вагот посиживал во дворе своего небольшого домика на простой и грубоватой лавке и ждал своего ученичка. Что придет знал и не сомневался, он его в свое время очень достал вопросами, а как воюют, а что делают, а как стать сильнее, а как бить правильно. Старикан плюнув начал советовать ему и парень как ни странно к советам прислушивался и упражнения выполнял, постоянно выпрашивая новые. Видать тоже хотел в солдаты свалить как возраст позволит. Хотя дед ну никак не понимал зачем ему это нужно. Парень был не по годам умен и сообразителен, а таким в простых солдатах делать нечего, умные в строй не встают, им там тесновато. Дверка во двор открылась без скрипа, малец самолично петли смазал, угодил старику:
