Барон неспешно шел вперед, слыша, как под сапогами хрустит недавно выпавший снег. Самые массивные ворота, как и стены города, остались позади. Сейчас же достаточно повернуть голову в любую сторону, чтобы увидеть почти бесконечные снежные просторы, словно невпопад построенные низкие дома, ограждения и сараи со скотом. Однако конюшни располагались по правую сторону от ворот. Баэлат также не торопясь развернулся, пошел по едва различимой тропе, ориентируясь по своим воспоминаниям.

Может быть, прошло где-то полчаса, прежде чем барон заметил несколько особо длинных построек. На одной из них висела крупная табличка "Конюшни Гарсена". Самое примечательное, что этот "Гарсен" был уже давно мертв, и конюшнями уже несколько поколений управляли его потомки. Конкретно сейчас вроде бы два брата. Одного из братьев Баэлат заметил у входа – прислонившийся к стене вполне обычный мужчина, чей вид казался грозным и серьезным. Укутанный в слои одежд, утепленных мехом, бородатый конюх внимательно посмотрел на подошедшего к нему барона.

– Вернешь двоих скакунов, с которыми я сюда приехал? – Баэлат остановился в нескольких шагах.

– Запросто, – конюх неохотно отстранился от стены дома. –А с остальными что?

– Изъяты в пользу короля, – немного скучающим тоном пояснил барон.

Конюх только хмыкнул.

– Кому так не повезло? – проворчал он. –Если бы не было герцога, я бы подумал, что кого-то ограбили.

Мужчина хотел было уйти, но замер, когда услышал голос барона:

– Следи за языком. – низко, с долей угрозы предупредил Баэлат. – Я, по-твоему, похож на вора?

Мужчина пожал плечами:

– Может, и не именно вы, но… – он осекся. – Просто очень похоже. Вот и сказал: если бы не знал, что это воля короля, то не стал бы впутываться в подобное. Проблем больше, чем выгоды.

– Вот и правильно, – барон услышал голос вархада за своей спиной.

В отличие от своего товарища, что, как простак, охотно мог поддержать почти любой разговор, Баэлат напряженно молчал. На миг он почти неосознанно прищурился, точно бы рассматривая спину удаляющегося конюха. Не из интереса, скорее уж, по воле собственных мыслей. Довольно странное сравнение пришло на ум этому мужчине. Барон не сомневался в том, что поступал правильно, что и герцог поступил правильно, забрав все ценное с земель предателя – оставлять, все равно, что своему врагу оказывать услугу – глупо.

Слишком долго ждать им не пришлось. Владелец конюшни вернулся, как и ожидалось, ведя за поводья двух коней. С уже закрепленными седлами, так что барону понадобилось совсем немного времени, чтобы сесть на животное. Совсем скупо попрощавшись, Баэлат направил коня вперед. Вархад же предпочел просто идти рядом, придерживая за поводья лошадь.

Слушая тяжелый шаг животного, Баэлат вдруг спросил:

– Ты не находишь его сравнение странным?

– Нет, – вархад почти сразу поспешил добавить – Не настолько странным: любой бы стал задавать вопросы, если бы ему попытались продать столько лошадей. А тут герцог… Одного его имени достаточно, чтобы вообще не задаваться никакими вопросами.

– Я рос с убеждениями, что, когда поступаешь правильно, тебя не будут сравнивать с преступником.

Полузверь на это неуклюже пожал плечами:

– Разве кто-то задается такими вопросами? Смотри на вещи проще, почти как я: мало кто будет терзать себя столь сложными философскими вопросами о правильном и нет.

Баэлат не стал продолжать разговор. Он, словно зачарованный, рассматривал гриву коня, однако в глубине его что-то сильно беспокоило.

Так они прошли большую часть окрестных поселений – в молчании, неспешным шагом, слушая лишь тихое хрипение животных и стук копыт. Иногда раздавался лай собак, но на них никто не обращал внимания. Постепенно поселения расступились, стала заметна широкая тропа, что разделялась на несколько путей. В определенном смысле слова ее можно было бы назвать трактом, вот только сейчас даже протоптанных дорог не различишь – слишком уж сливалась с общей местностью. Небольшие бугры по краям тропы намекали, что дальше, за ними, просто голая земля.