Турнир закончился совсем не так, как хотелось бы Вейлору, но всё же после этих слов на душе стало теплее.

Громкий стук в дверь разбудил Вейлора утром. На пороге застыл голубоглазый мальчуган.

– Мне велено отыскать Вейлора де Труа. Я уверен, что это его вороной конь стоит у коновязи.

Вейлор, протирая сонные глаза, отозвался:

– Кто спрашивает?

– Я, Флорентик, сын кузнеца.

Мальчик обтёр руки о штаны и продолжил:

– Господин, назовите, что изображено на вашем гербе? Я должен убедиться, что не ошибся.

– «Полуденное Солнце».

– У меня послание от вашего дяди. Он будет ждать вас после утренней молитвы у собора Нотр-Дам, в Дижоне его каждый покажет.

– Мой дядя здесь? Передай ему, что я буду непременно.

С дядей Андре он не виделся много лет. Вейлор стал спешно одеваться.

Мальчик коснулся меча.

– У вас славный меч! Прочный, гибкий и очень острый! – сын кузнеца разбирался в оружии не по возрасту.

– Ты ещё здесь?

– Я жду награды, обещанной вашим дядей.

Вейлор взглянул в широко распахнутые детские глаза и протянул гонцу мелкую монетку. Мальчик с достоинством поклонился и вышел.

«Смышлёный», – отметил молодой рыцарь, сбегая вниз по ступенькам.

Многие приехавшие в Дижон мечтали вознести хвалу Всевышнему в величественном соборе, в этом месте благодати. На площади было многолюдно. Вейлор некоторое время вглядывался в прохожих. Наконец он обратил внимание на мужчину, стоящего по ту сторону дороги. Тот тоже пристально разглядывал молодого рыцаря. Парень не сразу узнал дядю. Молодым все старики издали кажутся одинаковыми: белая голова, полнота, пришедшая к ним так некстати, и лицо с морщинами. Этот господин, явно желающий скрыть свою личность за курчавой бородой и дорогим расшитым узорами полукафтаном, не был исключением. Шампанец сомневался, пока не увидел знакомую с детства улыбку. Сердце тут же обрадовалось, и юноша позвал дядю по имени:

– Андре!

Тот подал еле заметный знак рукой и, убедившись, что племянник его увидел, развернулся и не торопясь пошел вдоль узкого, без пристроек и часовен, здания собора. Вейлор прибавил шаг. Свернув на неприметную улочку, оба оказались у маленькой дверцы; толкнув её, дядя исчез в проёме. Войдя следом, рыцарь попал в сад. Взгляду предстали пышные кустарники. Их обращенные к солнцу ветви еще радовали глаз зеленью. Но те, что попали в тень, уже примерили праздничные одеяния, которые неспешно вязала осень.

Седовласый дворянин сел на скамью рядом с фонтанчиком, указав на место подле себя.

– Мой мальчик, как ты вырос, позволь мне получше разглядеть тебя. Андре не без удовольствия отметил, что его племянник крепок и силён – настоящий воин.

– Да благословит тебя Господь!

Вейлор был очень удивлён такой встречей. Не сразу найдя нужные слова, он смущенно улыбался. Последний раз судьба сводила их вместе зим шесть назад.

– Как ваше драгоценное здоровье, дядюшка?

– Милостью Божьей. Что это мы обо мне? Ты нынче победитель! Позволь мне порадоваться за тебя. Ты одержал славную победу над… своим тщеславием.

Вейлор снова смутился.

– Поверь мне, об этом ещё долго будут судачить! При других обстоятельствах, возможно, у рыцаря из Зарганса не было бы шансов на победу. На все четыре стороны уже разносятся вести. От замка до винодельни, от монастыря до мельницы все пересказывают твои подвиги: как в одном бою был повержен бывалый германский воин и как великодушен был в главном поединке юный Вейлор де Труа. Второе мне больше по душе.

– Дядя, так вы были на турнире?

– Только ленивый не был там! Рад, что самому довелось увидеть твой триумф.

– Вы, как всегда, оказались рядом. Жаль, отец никогда не разделял моей страсти к поединкам, – с грустью отозвался юноша, отведя глаза в сторону.