Докурив третью сигарету, профессор поднялся на ноги и направился в свой номер.

Ночью Марку снилось, что он идет длинными переходами кносского дворца, мимо фресок, на которых изображены мужчины и женщины. Кожа мужчин традиционно окрашена в темно-красный цвет, а женщин – в белый. Темнота, царившая вокруг, говорила о глубокой ночи. Чтобы видеть свой путь, Марк нес в руках небольшой масляный светильник. Через некоторое время возникло ощущение чужих глаз, хотя вокруг стояло безмолвие. Марк обернулся. Он увидел следовавшую за ним вереницу мужчин и женщин, которые сошли с фресок и, как привидения, невесомо плыли ровным строем. Стало жутко. Единственная мысль: скорее выбраться отсюда. Он откуда-то знал, что недалеко находится театр, а мозг ученого быстро выдал информацию: театр в Кноссе носил ритуальный характер. Значит, надо добраться до него – совершить какое-нибудь действо. И, может быть, призраки исчезнут. Марк прибавил шаг, но коридор никак не кончался, а со стен сходили все новые и новые фигуры. Увидев узкий боковой проход, Марк резко свернул в него и оказался на улице. Прямо перед ним был освещенный огнями полукруг театра. Совсем не там, где должен, если следовать реальной планировке, но это казалось уже неважным. Главное – достигнуть центра и встать под защиту факелов. Ночь была влажной и душной, огонь делал ее еще жарче. Марк уже бежал, однако вход ему перекрыли два высоких стражника, одетых в хлопковые юбки. На головах у них были морды быков с большими рогами, а в руках – священные двойные секиры, которыми они и преградили дорогу. Марк остановился. Он знал, что процессия, следовавшая за ним, остановилась тоже. Сквозь скрещенные древки секир можно было разглядеть происходившее в театре. Там находилась женщина-богиня в длинной юбке и со змеями в руках – точь-в-точь такая же, как и на бронзовых статуэтках, найденных при раскопках. Змеи извивались в ее руках, но не жалили. Богиня, стоя спиной к Марку, творила какое-то заклинание, а потом, положив рептилий на каменные плиты, воздела руки к небу. Змеи свернулись клубками у ее ног. Богиня повернулась лицом к Марку. Ее глаза были густо подведены черной краской, отчего казались огромными и длинными. Она протянула к нему руку в требующем жесте. И Марк не мог понять, чего хочет эта женщина, в которой, несмотря на ритуальную одежду и грим, он без труда узнал Грету. Ее палец указывал на приподнятую руку со светильником. Марк перевел свой взгляд и увидел, что вместо лампы его пальцы сжимают диск с письменами. Раздался ритмичный звук, словно кто-то бил в огромные, обтянутые кожей барабаны. Звук все нарастал и нарастал… а потом Марк проснулся.

И понял, что лежит на кровати в своем гостиничном номере. За окном темно, сквозь приоткрытое окно слышен шум моря, а в дверь кто-то стучит. Барабанит.

В коридоре оказалась Грета, которая влетела в его комнату и сразу же закрыла дверь, прижавшись к ней спиной.

– Ты от кого-то бежишь? – это первые слова, которые сказал ей Марк с момента развода.

– Можно сказать и так.

На Грете было вечернее платье с тонкими бретельками и узкой юбкой до колен. Шею украшала нитка жемчуга.

– Почему ты решила, что найдешь прибежище у меня? – что-то надо было говорить: выиграть время, прийти в себя.

Марк отвернулся от ночной гостьи и стал засовывать ноги в брюки, потом поискал глазами рубашку.

А то получается несоответствие между ее нарядом и его наготой.

Взял со столика сигареты с зажигалкой, протянул Грете.

– Спасибо.

В комнате вдруг стало невыносимо душно. Он подошел к двери, ведущей на балкон, и открыл ее настежь.