Ромарио всю сознательную жизнь, будучи представителем клана «Коза Ностра», имел возможность часто предаваться творчеству. На жизнь ему хватало. Он сочинял музыку, при чем делал это очень профессионально, так как раньше учился у профессора Винера, также он писал музыкальные спектакли для сцены, но они нигде никогда не ставились ввиду того, что его клан не имел задачи выходить на широкую публику в силу их несколько специфической деятельности.

В последнее время он стал писать рассказы и романы. Все свое творчество он выносил на суд своей семьи и, даже часто, бывал приглашен в сам дом Дона Монтекки! Что еще нужно? А, действительно, что еще нужно? Вот в чем вопрос!

Когда Ромарио брал в руки, например, книгу Александра Дюма, то тут же представлял себе, что он-то Ромарио никому не известен. Только члены его семьи да сам Дон знают, что он интересный автор. Ну и что с того? Если он придет сейчас в любое издательство, то сможет издать тираж только на свои деньги, а зачем?

Ответ сам напрашивался, что издать тираж это значит всего-то лишь в будущем получить снова деньги. Деньги-Товар-Деньги! Карл Маркс! Бизнес, навар, если продал на большее, чем издал. Он не нуждается в деньгах. Но и сидеть в тиши семьи тоже тесно. А почему ему тесно? Значит не только деньги, значит и социально важно быть известным. Может быть, через эту тягу к социальной значимости сама Природа прорастает в умы всех людей мира и делает Мир другим.

Как можно не стать другим, если ежедневно читать и слушать бульварщину. И если нет ничего в альтернативу? Общество скатывается в примитивную безвкусицу и пошлятину, из которой вряд ли произрастут новые Ломоносовы и Фарадеи, Гендели и Бахи.

Ромарио вспомнил недавний разговор с Доном Монтекки.

– Дон, я хочу поставить свой спектакль в Ла Скала.

–  Зачем, Ромио? Тебе мало денег? Я дам.

–  А разве только деньги суть жизни?

– Нет, не деньги, но без них нет вкуса жизни.

–  Ну, вот увидеть свой спектакль на сцене и есть вкус жизни, Дон.

– Давай мы поставим твой спектакль на домашней сцене, у нас во Дворце?

– А кто о нем будет знать? Семья?

– А тебе мало? Если нужны деньги, то нужно ставить в Ла Скала, а так зачем?

–  Известность.

–  Семье не очень полезна известность, достаточно, что о нас излишне хорошо информированы правоохранительные организации.

–  А если мое имя будет ассоциироваться в умах людей не с кланом «Коза Ностра», а просто с Ромарио? Талантливым музыкантом и писателем-сценаристом?

–  Подумай сам, Ромио, ну что это тебе даст. Семье точно ничего не даст. А тебе?

–  Не знаю, Дон. Знал бы, действовал бы наверняка, а так не знаю.

–  Давай у нас во Дворце поставим, пригласим певцов из Ла Скала. За деньги любой, хоть Карузо, если бы был жив, споет любую галиматью. Не обижайся, я не о тебе, я вообще.

–  Я не обижаюсь. Я же не слепой и не глухой, я вижу, что члены семьи с интересом слушают и читают меня.

В концертном зале Дворца семьи «Коза Ностра» собралось человек 200, практически все главные лица клана. На сцене была поставлена опера Ромарио «Деньги – это все?!». В главных ролях пели самые знаменитые певцы и певицы Ла Скала. После представления, успех был потрясающим, вызывали на бис, орали – «Браво, браво…»

–  Пиши еще что-нибудь, Ромио, – сказал после этого ему Дон Монтекки. – Снова поставим.

–  Спасибо Дон, я действительно очень тронут Вашей заботой о моем ощущении вкуса жизни. Но ведь то, что я показал в своей опере, должно стать известно и другим.

–  А им итак все это известно. Коррупция, предательство, убийства, что здесь не известно?

–  А зачем тогда огромное число художников, писателей, композиторов? Если всем все известно?