— Может, он опять к коту потащился? — Светка явственно позеленела по самое декольте. — Я, пожалуй, проверю. Если с ним что-то случится, Натаха мне голову оторвет.

Она выбежала в подъезд, а я на всякий случай выглянула во двор. Там вообще никого не было: стояла такая жара, что даже привыкшие ко всяким выходкам погоды дети от нее попрятались.

Куда же делся этот мальчишка? В задумчивости я еще раз обошла квартиру. Может, Коля где-то спрятался? Хотя кого я обманываю: у меня этого сделать попросту негде.

Немного помявшись и понимая всю глупость затеи, я тем не менее заглянула за холодильник и в кухонные шкафчики.

Цзынь-цзынь! — снова зашелся в конвульсиях мой звонок.

Я снова невольно подпрыгнула и подвернула уже другую ногу.

— Открыто!

— Я ее нашел! — грохнул в прихожей звонкий мальчишеский голосок.

— Кого?

— Девочку!

Коля втащил на кухню крохотную малышку в розовом чепчике и платьице. Мне мгновенно стало нехорошо.

— Где ты ее взял?

— Во дворе. В коляске у подъезда лежала.

Ой, мамочка! Я схватилась за сердце, которое не преминуло серьезно ускориться.

— Коля, немедленно неси ее назад.

— Но вам ведь надо именно девочку для съемок! Я же всё понимаю. Давайте фоткайте быстрее, пока она не описалась.

Малышка, до этого только задумчиво хмурящая брови, скривила губки и заревела.

— Фу! Чего это она? — возмутился Коля. — Девчонки все такие противные! — Он быстро сунул ребенка мне и попятился. — Вы уж ее как-нибудь сами успокойте, ладно?

Я в ужасе уставилась на малышку. Белые кружавчики, длинные реснички. Что с тобой делать-то, чудо? Молока у меня нет, погремушек отродясь не водилось… Немного подумав, я попробовала потрясти ребенка так, как это делают в фильмах. Ни капельки не помогло. Девочка стала орать даже громче прежнего.

— Баю-баюшки-баю! Не ложись ты на краю! — пропела я с огромным старанием, но это тоже не подействовало.

Черт! В моей голове нет ни одной колыбельной. Хотя, может, во младенчестве без разницы что слушать? Хоть русский рок, хоть русские народные?

Как следует напрягшись, я припомнила любимую детскую песню.

— Жили у бабу-си! Два веселых гу-ся!

Девочка сначала вздрогнула, а потом замерла, вытаращив на меня большущие синие глазищи.

— Ага! Нравится про гусей, да? Мне тоже в детстве нравилось.

Я быстро допела песенку до конца и перевела дух. Малышка почти улыбалась. Так! Сейчас важно как следует закрепить успех.

— Коля, пожалуйста, принеси шарики из комнаты!

Мальчишка, до этого угрюмо таращившийся на меня из угла, заметно повеселел.

— Так вы ее все-таки сфоткаете?

— Нет, попытаюсь отвлечь.

В квартиру влетела Светка.

— Вернулся? Вот ведь маленькое чудовище! А я дом уже два раза обежала…

Малышка громко икнула и снова зашлась громогласным плачем.

— Что это? — Света стала белее белого (прямо как рубашки в рекламе стирального порошка). — Кто это?

Я снова затрясла девочку изо всех сил:

— Не знаю. Коля стащил ее из коляски у подъезда. Надо ее как-то срочно успокоить и вернуть на место, пока родители не хватились.

Изо рта девочки показалось что-то белое, похожее на творожок.

— Кажется, она срыгнула, — заметил подоспевший из комнаты Коля и глянул на меня с укором. — По-моему, вы ее слишком сильно трясете.

Как будто я знаю, с какой интенсивности надо трясти этих младенчиков! Нашли, блин, специалистку!

Я с большим трудом перестала размахивать ребенком и набрала в грудь воздух, дабы восстановить душевное равновесие:

— Светик, подай, пожалуйста, бумажные полотенца. Вон они — на подоконнике.

— Ага, сейчас, — пробормотала подруга и сползла по стеночке на пол.

— Свет, ты чего? Свет!

Подруга закрыла глаза и завалилась на бок.