— О! У меня тут, оказывается, изюм есть, — пробормотала Зина, вытаскивая из шкафчика белый пакет. — Будешь?

— Давай.

Зина высыпала несколько ягод на ладонь и принюхалась.

— Нет, не будешь. Он заплесневел. Но тут, я смотрю, еще и курага валяется. Ты ее, кажется, любишь?

— Люблю.

Зина зашуршала очередным пакетом.

— Постой, курага тоже… того!

Она выкинула находки в мусорное ведро и вымыла руки. Уютно, по-домашнему заурчал холодильник, ветер принес с улицы волнительный аромат жареной картошки с луком.

— А если ты случайно встретишь Никиту на улице, — предположила Зина, возвращаясь за стол и надкусывая булку, — как ты собираешься ему всё объяснить?

— Я хорошо замаскируюсь, и зять меня просто не узнает! — радостно поделилась я. — Именно за этим я к тебе и пришла. Хочу, чтобы ты одолжила мне свой белокурый парик и какую-нибудь одежду. Естественно, не просто так, а в обмен на мои платья и массажёр для спины.

Мы с подругой были одинакового роста и комплекции, потому и раньше иногда менялись нарядами. Но в этот раз Зина что-то занервничала. Она провела пальцами по моим коротко остриженным седым волосам и вздохнула.

— Может, мы тебя просто покрасим?

— Нет, мне нужен именно парик. Я бы купила где-нибудь, да до завтра уже не успею.

Она внимательно оглядела надкушенную краюху.

— Кажется, булка тоже испортилась. Это прямо злой рок какой-то!

— Ты с темы-то не съезжай, — слегка рассердилась я. — Ты дашь мне что-нибудь из одежды или нет?

— Мяу! — Из-под стола высунулась пушистая морда, но я запихнула ее назад: у меня совсем не было времени на нежности.

— Зина, только ты можешь меня выручить, — добавила я заискивающе.

Подруга подняла на меня взволнованные глаза.

— Нинуля, дорогая, по-моему, ты не в себе. И как хорошая подруга я просто не имею права отпустить тебя на море в этом состоянии.

— А по-моему, ты просто завидуешь!

— Нет!

— Завидуешь! Сама, небось, не прочь махнуть на побережье, да не знаешь, куда пристроить десять своих кошек.

— Одиннадцать, — поправила Зина и надула губы. — И ничего я не завидую.

Я вскочила из-за стола, чуть не опрокинув чай:

— Тогда хватит резину тянуть! Пойдем раскулачивать твои шкафы.

В ответ на это подруга только горько вздохнула. Я сделала вид, будто у меня сейчас случится инфаркт. Зина покачала головой. Я постаралась побледнеть и даже слегка пошатнулась.

— У тебя случайно корвалола не найдется?

— Ты в прошлый визит весь вылакала, — Зина смахнула со стола крошки и нехотя поднялась со стула. — Пошли к шкафам. Хотя чует мое сердце: добром это не кончится.

Через полчаса мне были пожертвованы: красный сарафан, две желтые юбки, цветастая шаль, голубая кофта с фиолетовыми рюшами и ярко-оранжевая футболка с зеленой надписью. Сочеталось всё это плохо, но придираться было глупо.

— Еще мне нужна обувь! — напомнила я, и подруга нехотя выудила из шкафа две пары босоножек на каблуках.

— Зин, ты перегрелась? Куда такие каблучищи в нашем возрасте?

— Других нет, — отрезала подруга, а потом вручила мне еще пару алых бус и массивный разноцветный браслет. — Держи. А то как бедная родственница.

— Я такого не ношу, — поморщилась я, и Зинино лицо моментально потемнело. — Впрочем, ладно. Давай, что уж…

***

Ночью я почти не спала: собирала чемоданы и бегала по окрестным круглосуточным аптекам. В поездку ведь столько всего нужно: и смекту, и парацетамол, и зелёнку с лейкопластырем! К утру я была без сил. Даже завтрак готовить не хотелось. Пока все спали, я заказала пиццу и затолкала ее в духовку.

В половине девятого на кухню влетела Татьяна.

— Мы едем на море! Мы едем на море! А-а-а!

Она подскакивала и кружилась, то и дело налетая на шкафчики и буфет. Посуда внутри них угрожающе звякала, а стоящий на разделочном столе чайник слегка подпрыгивал.