Кстати, насчет Кузбасса он тоже оказался прав.

Тем временем Байбакова вернули в Москву, а с 1965-го, когда Хрущев уже был отстранен от власти, он в течение двадцати лет был Председателем Госплана СССР (с Горбачевым, естественно, не сработался). Алексей Николаевич Косыгин доверял ему безоговорочно, и в Западную Сибирь пошли большие ресурсы.

Окупившиеся тысячекратно!

Связка великих фамилий «Циолковский-Королев-Гагарин» почитается абсолютно заслуженно, но разве меньшего почитания заслужила другая, «Губкин-Байбаков-Салманов»?

Спросим себя: если на вопрос: «Кто такой Губкин?» в Москве правильно ответят хотя бы таксисты: «Академик, улица такая есть: академика Губкина… а, да, еще „керосинка“ есть – университет нефти и газа его имени», то сколько жителей Воронежа или Тамбова пожмут плечами: «Кто ж его знает!»?

Про Байбакова не вспомнят и в Москве, а единственный его бюст установлен в школе Сабунчинского района Баку – в ней он учился.

Салманову повезло чуть больше: памятники и бюсты ему, человеку, при самом непосредственном, деятельном и эффективном участии которого в Западной Сибири открыто более 130 (!!!) месторождений нефти и газа, установлены в Москве, Баку, Сургуте, Салехарде, Ханты-Мансийске; а авиакомпания «ЮТэйр» присвоила его имя двум бортам.

Мы всё мечтаем слезь с «нефтяной иглы» и говорим об этом так, будто бы стесняемся нашего газа и нашей нефти, как попавшие из грязи в князи стесняются неотесанного отца (О великий наш язык! Недаром слово «газ» в тебе – мужского рода!) и нескладной матери (А «нефть» – женского!). Мы едим то, что они, такие «невысокотехнологичные», присылают нам из своих «зачуханных деревенек»; мы ворчим, что еда не вполне соответствует нынешним представлениям о здоровом питании… и все это так: и деревеньки далеки от парадиза, и еда не вполне соответствует, да ведь только ею и живы!

И потому не вредно было бы говорить каждодневное спасибо за благо, посланное нам не нашими трудами, а прошлыми героическими усилиями десятков тысяч безымянных и троих великих: Губкина, Байбакова, Салманова.

Говорят, вот-вот поднатужимся и слезем с этой чертовой иглы, и прорвемся в цифровую эпоху, в постиндустриальную экономику – ой, не верю, разучились прорываться! Разве что проползем, да и то чудом, на которое только и стоит рассчитывать.

А пока… Пока не стану повторять, что нефть и газ – наше национальное достояние, скажу поэтичнее и задушевнее – гораздо поэтичнее и гораздо задушевнее: без них, без нефти и газа Сибири, России давно бы уже не было!

И хочу подчеркнуть еще вот что: Азербайджан, присоединенный к Российской империи силой оружия, был лоялен Советскому Союзу дольше и в гораздо большей степени, нежели, скажем, Грузия и Украина с их пылко когда-то звучавшими клятвами в вечной любви и верности; нежели Армения, обретшая хоть какое-то подобие государственности только благодаря России и самоотверженности русского дворянства, того же Грибоедова в конце концов… так вот, нежели Армения, фактически объявившая о своей независимости еще летом 1990 года, за год до губительного путча, и на территории которой референдум весны 1991 года о сохранении СССР даже не проводился.

Может быть, все же стоит «подпустить» светлой печали воспоминаний о детстве и юности в родном городе? Разбавить повествование пейзажными зарисовками, описаниями шашлычных и чайхан, кебабных и хашных?

А то ведь складывается у меня даже и не «Песнь о Баку», но «Песнь о нефти и газе».

Господи, как же правильно, что именно так складывается!

Как хорошо, что убежден: только уникальные залежи нефти и газа смогли создать на рубеже 19 и 20-го веков тех, кто в душе моей объединены не в бакинцев даже, а в уникальный Бакинский Народ; только уникальный Бакинский Народ мог создать Великий и Уникальный Баку – точнее, они непрерывно создавали и создают друг друга!