Бывает Юдит и на участке, что в долине реки Аялон. Этот участок перешел к тете Шифре от её покойных родителей. Да почиют они в мире!

На этот участок они пойдут через неделю вместе с тетей Шифрой и Бен-Цуром, если он, как всегда, не будет занят в кузнице Шмуэля или мастерских Эльки.

В долине Аялона земля всегда более влажная и должна еще подсохнуть.

Выходя в поле, они возьмут с собой плетеные корзины с большими ручками. Эти ручки позволяют, не опуская корзин, складывать в них найденные лечебные травы.

Юдит хорошо знает, какие травы и когда собирать. При этом важную роль играет точное время — начало, середина или конец месяца, время суток. Прозрачен ли воздух или стоит туман.

Встретив ромашку, Юдит невольно вспоминает Шифру.

Она ей рассказывала, что в семействе ромашек много разных сестер. Но лишь одна из них — вон та, с желтой сердцевиной и белым венчиком вокруг — хороша для лечения бессонницы, она же обладает свойством успокаивать.

— Как ты, тетя Шифра? — задает лукавый вопрос Юдит. Шифра грозит ей пальцем, затем продолжает:

— Настой ромашки хорошо помогает и при болях в животе.

— А помнишь, когда у меня болел живот, — спрашивает Юдит, — ты дала мне настой этого цветка?

— И помогло? — с улыбкой задает встречный вопрос Шифра. — Помогло… — смущенно отвечает Юдит. — Помогло и тогда, когда у меня началось то, что бывает у девочек, при взрослении. Ромашка стерла приступы боли, головокружение и непонятные тревоги, забиравшиеся в душу…

В ответ Шифра кивает. Затем чуть дрожащей рукой протягивает девушке какие-то веточки и вопросительно смотрит на неё.

— Это шалфей, — тут же отвечает Юдит, — он изгоняет лихорадку, унимает дрожь в руках…

— Но, увы, не избавляет от старости, — прерывает её Шифра.

— Тоже мне, нашлась старушка! — парирует Юдит и многозначительно добавляет:

— Шалфей, между прочим, укрепляет нервы…

— А знаешь ли ты, противная девчонка, — контратакует Шифра, что корень солодки — хорошее отхаркивающее средство?

— Знаю! — принимает вызов Юдит. — Этот корень также хорошо поддерживает тех, кто чувствует постоянную усталость.

— Верно, — кивает Шифра и примирительно добавляет: — Корень солодки заменяет мед, если его нет…

Как и Шифра, Юдит раньше всех выходит из дому. Она спешит навстречу зову земли. Оглядывается и видит около своего дома трубы гончарных печей. А рядом с ними несколько огромных сиреневых шаров иудина дерева (клиль a-хореш)..

В этом году деревья зацвели значительно раньше обычного. Юдит знает причины этого чуда: недавно прошли дожди. Но не только они разбудили спавшие деревья. Неожиданно, среди цветущей нежаркой весны, накатил хамсин. Горячий пыльный ветер принес мутные капли дождя, поторопил деревья. Они взорвались пышными красками весеннего цветения, чтоб тут же обессилеть, потускнеть и осыпаться.

Юдит не хотела думать о хамсине. Она не любила, когда голубизна весеннего неба теряла искрящуюся прозрачность и серовато-желтая вуаль пыли заволакивала все вокруг.

Даже Иудейские горы тускнели и медленно растворялись в светло-коричневом тумане пыльных облаков.

Она искренне сожалела, когда исчезало весеннее солнце, блекла трава, еще недавно сиявшая густой россыпью водяных капель. Скрутившиеся листья покрывались густым покровом пыли и судорожно трепетали под порывами пыльного горячего ветра.

Чуткая душа Юдит наполняется грустью. Ей хочется плакать.

— Хамсин… — вздыхает она.

Надо срочно возвращаться домой и прикрыть молодые побеги чеснока и лука, высаженные недалеко от дома. Они нуждались в её защите. У неё всегда были наготове старые, но все еще плотные циновки.