Багровый закат Илья Немцов

© 2010. Илья Немцов. Все права сохраняются за автором.

Iliya NEMTSOV — „CRIMSON SUNSET“

MODI’IN, 2010

© Copyright © Iliya Nemtsov.

All Rights reserved by the Author

Роман „БАГРОВЫЙ ЗАКАТ“ завершает трилогию „ГОНЧАР ИЗ МОДИИНА“.

Период излагаемых событий охватывает эпоху эллинского и сменившего её римского господства в Иудее.

Этот период характеризовался острыми конфликтами, сложным сплетением событий и человеческих судеб.

Многочисленные предания, литературные, археологические и исторические источники позволяют воссоздать зримую картину далекого и одновременно близкого нам времени.

Наше прошлое не кануло в Лету. Независимо от нас, оно властно врывается в нашу сегодняшнюю действительность.

Без знания и понимания прошлого — будущее представляется мне туманной и тревожной неопределенностью.

Книга посвящена жизни нескольких поколений семьи горшечника из Модиина Эльазара бен Рехавама

Встречающиеся в трилогии имена и излагаемые события вымышлены, совпадения случайны. Вместе с тем автор стремился с возможной полнотой воссоздать действительность тех далеких лет.

Илья Немцов

"День короток, а работы много.

Не тебе эту работу завершить,

но ты не волен отказаться от неё".

Мишне Авот (3979 / 219)

Глядя из Модиина на замершую в ночном небе лампу луны, мгновенно вспоминаешь восклицание Йошуа Бин— Нуна: "Солнце, стой над Гаваоном, луна над Аялонской долиной!", и без всякого ориентирования по компасу узнаешь, что ты находишься в самой пуповине исторических событий тысячелетней давности, вышедших на всемирный уровень, ставших еще одним, после Исхода из Египта, пьедесталом выхода человечества из рабства на свободу.

В этот ночной час, еще до взгляда на луну, ощущаешь особый оливково-сосновый, я бы сказал, олеографический запах окружающих долин и всхолмий Модиина, с такой любовью привнесенной и пронесенной Ильей Немцовым через трилогию своих романов — "Гончар из Модиина", "Возвращение" — ("На круги своя"), "Багровый закат".

Да, у этой самой земли, выбранной автором не только, как место жительства, но и как место в Истории народа Израиля, незабываемые имена: Земля Обетованная и Святая. Она бы пахла, как лубок, выписанный маслом, которое еще не просохло и стекает с кисти, как только вышедший из обжига керамический сосуд. И эти запахи пробудили бы в памяти особый цвет неба этой земли, особую свежесть мирта и речной вербы к празднику Кущей, особый ликующий хор птичьих голосов на раннем рассвете по дороге на раскинувшийся недалеко, на холмах, Иерусалим. И в полном покое души и природы можно было бы листать страницы истории богоизбранного народа, так же, как истории других народов, если бы страницы эти не были сожжены, если бы сквозь тысячелетия, как сквозь эти долины и поверх этих всхолмий, до нас не докатывался ветер, пропахший гарью и смертью.

На этой сравнительно узкой полоске земли между Великим морем с запада и пустыней с востока, соединяющей Азию и Африку, без конца сталкивались державы древности. Памятью этих бесконечных столкновений и кровопролитий стоят развалины Мегидо, двадцать раз сожженного и восстанавливаемого, начиная с 4000 лет до новой эры, ставшего для всего мира символом окончательной борьбы между сынами света и сынами тьмы: Гора Мегиддо — Ар Мегиддо — Армагеддон.

Но ведь речь идет о двадцати срезах человеческой жизни, со сменой поколений, любовью и разочарованием, проблемой отцов и детей, и, главное, защитой от чужеземных полчищ, без конца идущих с юга на север и с севера на юг, которые жизнь твою в грош не ставят.

Таков и срез жизни в поколениях горшечника из Модиина Эльазара бен Рехавама, жизни, освещенной и освященной именами родившихся здесь, в Модиине великих Маккавеев — отца Матитьягу и его сыновей Иегуды, Шимона, Эльазара и Ионатана, в отличие от пророков, начиная с законоучителя Моисея, людей из народа, мужество которых, сумевших разгромить хорошо вооруженные и оснащенные войска Антиоха Четвертого Эпифана на крутом спуске с Верхнего Бет— Хорона к Нижнему, совсем рядом с Модиином, по сей день потрясает весь мир, и в свое время породило обширные Хроники — четыре Книги Маккавейские, объявленные католической церковью Богодухновенными и включенные ею в Катехизис.

Но в этих эпохальных всемирных завихрениях событий, хроника жизни отдельной семьи горшечника из Модиина вовсе не выглядит чем-то мелким, незначительным, лежащим в стороне от столбовой дороги Истории, залитой кровью. Именно из корней такой семьи выросла та стойкость, которая позволила не покориться рабству и добиться свободы и права жить по законам своих предков.

С первых строк трилогии, за всеми перипетиями существования, забот жителей Модиина как черный, трагический, медленно надвигающийся в течение трех романов фон, стоит угроза быть уничтоженными, стертыми жерновами держав — наследниками империи Александра Македонского, безумными и жестокими императорами Рима, такими, как Нерон, Веспасиан, Тит. Этот грозно стоящий вдалеке вал позже или раньше должен разрядиться и подобно цунами, снести всё и всех на своем пути.

И начиная свою трилогию, Илья Немцов все время держал в уме эту угрозу и всеми силами души старался её сдержать. Это и создало внутреннее напряжение развивающегося текста и трагическую целостность трилогии, хотя надежда, теряя на глазах свои позиции, пыталась со всех сил сопротивляться.

И финал напоминает мне пустынный берег в Датском королевстве после того, как все герои трагедии „Гамлет“ стерты из жизни, и пустота празднует свой триумф.

И все же подспудно читатель держит в уме, что жизнь на этой сожженной земле возродилась, и после тысячелетий преследований и гибели еврейский народ вернулся на эту землю праотцев и сумел построить на ней свободное и цветущее государство — Израиль.

И вклад в это дело писателя Ильи Немцова несомненен.

Эфраим БАУХ.

Завоевание римлянами Иудеи положило конец существованию независимого государства Хасмонеев.

Иудея превратилась в одну из провинций Римской империи, управляемых наместниками. Однако, в соответствии с имперскими интересами, за Иудеей была сохранена автономия.

В описываемый период иудеи составляли не менее 10 % населения империи, свыше семи миллионов человек, и власти предпочитали иметь с ними дружеские отношения.

Они видели в иудейском населении противовес жителям греческих районов, не скрывавших в тот период своего недовольства римскими властями.

К тому же, иудеи были известны как превосходные воины и могли служить надежным оплотом на восточных границах, где не исчезала постоянная угроза парфянского нашествия.

Высшим органом власти в Иудее оставался Синедрион. Его предписания в вопросах духовного характера, судопроизводства, а также в административных делах были для иудеев решающими.

Некоторое время римляне не вмешивались в частную жизнь иудеев. Не запрещали веры в Единого Бога, не мешали изучению Торы, соблюдению веками установившихся традиций — святость субботы, венчание под хупой, брит-мила, бар-мицва, иудейские праздники.

Для римлян главным было — сбор налогов и обеспечение спокойствия в провинции.

Однако с годами пропасть между завоевателями и жителями Иудеи начала расширяться. Этому способствовали римские наместники, стремившиеся любыми путями к личному обогащению.

Положение осложнялось еще и тем, что наместник имел право назначать первосвященника Иерусалимского Храма и нередко назначал того, кто мог быть более полезен лично ему. Кроме того, наместник обладал еще одним, оскорбительным для иудеев правом — хранить у себя облачения первосвященника, что воспринималось как попытка вмешательства в управление Храмом.

Недовольство в Иудее непрерывно нарастало.

Менялись наместники. Чаще всего это были люди по происхождению — всадники, по профессии — солдаты. Они были убеждены, что нет такой проблемы в управлении провинцией, которую нельзя было бы решить силой. И доказывали это при каждом удобном случае.

Обстановка все более и более накалялась.

Для обеспечения личной безопасности наместники перенесли свою резиденцию из Иерусалима в Кесарию, где преобладало языческое население, там они чувствовали себя спокойнее.

И все же долгие годы между иудеями и римскими властями не было прямых конфликтов.

Положение стало невыносимым после возложения имперского венца на безумную голову Гая Калигулы.

Объявив себя богом, Калигула потребовал, чтобы все подвластные Риму народы воздавали ему божественные почести.

Первый конфликт на этой почве произошел в иудейском селении Явне. Зная отрицательное отношение иудеев к языческим символам и стремясь натравить римские власти на иудеев, язычники города воздвигли жертвенник в честь бога Калигулы.

Иудеи, естественно, увидели в этом осквернение Святой Земли и разрушили жертвенник. Узнав об этом, разъяренный император велел поставить свою позолоченную статую в Иерусалимском Храме.

Этот безумный приказ он поручил выполнить Сирийскому наместнику Петронию.

Вскоре Петроний с двумя легионами направился к границам Иудеи. Навстречу Петронию выехала делегация виднейших иудейских мудрецов. Они просили его обратиться к Императору, чтобы тот отменил свой страшный приказ.

Петроний, в свою очередь, спросил:

— Что вы будете делать, если император не отменит приказ?