Аруог и Ривэирр выругались одновременно: получить помощь от Маварэга, сделавшего всё возможное, чтобы избавиться от Лунной четы, – задача крайне непростая. Особенно теперь, когда его победа уже маячила на горизонте.

– А может, никто и не пересекал этот покров?! – Аруог смерил жреца тяжёлым взглядом. – Может, Маварэг и есть тот похититель? Ему пропажа сосудов сыграла бы только на руку.

В комнате повисло молчание. Бездоказательно обвинять Главу в подобном преступлении не мог даже Лунный наследник. Первым заговорил Ривэирр:

– Аруог, ты и сам понимаешь, сейчас мы не можем обвинить его в этом. Если похититель всё же не он, мы дадим Маварэгу ещё одно преимущество, рассказав о пропаже. Чем меньше наши враги знают, тем лучше. – Ривэирр повернулся к Верховному жрецу. – Когда ты сможешь провести обряд и проверить, замешан ли в этом кто-то из Улиан?

Анарэн поджал губы, сосредоточенно что-то обдумывая.

– Я постараюсь закончить к вечеру, но лучше рассчитывайте на завтрашнее утро.

Для них каждый час был на счету, но порой спешка приводит к непоправимым ошибкам, и потому на этот раз действовать было решено с осторожностью.

Анарэн выплыл из магиу Аруога в растрёпанных чувствах. Принять появление в их племени Лунной жены стоило ему немалых душевных сил, но теперь Океан послал ему ещё одно испытание: бороться за возрождение Лаан бок-о-бок с Лунной четой.

Ему хотелось отказаться от такой чести и откровенно признаться, что он всего лишь жрец и они хотят от него слишком многого. Но так уж вышло, что, кроме него, больше помочь им некому – получается, даже простой жрец способен повлиять на ход истории.

Добравшись до Риа Ораил, он поднялся в свой кабинет и достал из ящика сосуд со Слезой. Спуститься в Глубинный храм он решил как можно скорее.

В обычном, не жреческом, плаще, чтобы не привлекать внимание, он покинул город и начал спуск к расщелине. Солнечный свет становился слабее, уступая место мраку, и Анарэн с волнением сжимал Слезу в кармане.

Не так часто он спускался в храм один, но на этот раз, собрав всю отвагу, уверенно плыл вниз. Помимо пропажи Мирми его волновала судьба ещё одной честной и достойной Оиилэ, и вот об этой судьбе он и хотел побеседовать с предками.

Сегодня утром к нему приплывала Виан, несчастная девушка, которую Глава племени сосватал за Норага, сына Правителя Бездонного моря. Как только она отказалась от наследия Лаирэна и перешла в род Рэины, Нораг потребовал от неё соблюсти Гианарр, Закон слова, и назначить дату их свадьбы. Но разве девушка с пробуждённой кровью Лаан согласится выйти замуж за одного из Ругоии? Она отказалась сдержать данное ему слово, и в качестве цены он потребовал другую невесту – совсем ещё юную Оиву, дочь главы рода Рэины.

Бесчестье привычно для Ругоии – для Норага нет разницы, кто станет его невестой, лишь бы в её жилах текла королевская кровь. Выдать Оиву замуж вместо себя Виан не позволит, а перейти в племя Ругоии самой для неё равнозначно смерти. Бедное, бедное дитя.

И бедное, бедное племя Улиан: ведь всего несколько месяцев назад они и не помышляли, что кровь Лаан начнёт пробуждаться, а течение всё же изменит свой ход. Иначе бы никто не согласился на союз с Ругоии. Теперь же им придётся сражаться за сохранение королевской крови до последнего. Этому браку случиться никак нельзя!

Перед Анарэном замаячила первая светящаяся медуза – предки решили проводить через мрак глубины. Чем ниже он спускался, тем больше становилось медуз. Они вели его к высокому каменному зданию с овальными окнами и окружавшими его надгробиями.

Тяжёлая дверь распахнулась, и Анарэн, достав из кармана Слезу, поплыл к алтарю в центре храма. Когда он лёг на каменную плиту, ему показалось, что стоявшие вдоль стен статуи прародителей наблюдали за ним.