"Нам нужно сообщить полковнику Кузнецову", – заявил Аларик решительным голосом, не оставляя места для споров, для колебаний. Он знал, что они не могут откладывать, что они должны действовать сейчас, пока у них еще есть преимущество внезапности, прежде чем их враги смогут полностью мобилизоваться, смогут полностью понять угрозу, которую представляют Аларик и его свита. Он подозревал, что это потребует деликатного подхода. В конце концов, это все еще был мир Империи. Тот, который еще можно было спасти, если они будут достаточно быстры. «Нам нужно подготовиться к войне. Войне, непохожей ни на одну из тех, что мы когда-либо вели. Войне не только за тело Кузняграда, но и за его душу». Он замолчал, его взгляд скользнул по лицам его товарищей, его глаза задержались на символе Искусителя, молчаливом напоминании о враге, с которым они столкнулись, о ставках конфликта, в который они собирались вступить. Он знал, что это был конфликт, они должны победить любой ценой.

«И пусть Император помилует нас всех», – добавил Аларик, его голос был едва слышен, но наполнен пылающей силой его веры, непоколебимой уверенностью в своей цели, «за то, что мы собираемся сделать. За войну, которую мы собираемся развязать».

Император защищает.

Глава 9: Тени в Под-Мегаполиса

Под-Мегаполиса. Само название вызывало образы тьмы, упадка и отчаяния. Это было место, куда свет Императора с трудом проникал, где отбросы общества, изгои, преступники и забытые влачили жалкое существование в тенях, вдали от роскошных высот Шпиля, вдали от бдительных глаз тех, кто обеспечивал соблюдение Имперского закона на верхних уровнях Мегаполиса. Это было место скрытых опасностей, забытых ужасов, древнего, невыразимого зла. Место, куда даже самые закаленные из Военной полиции не решались ступить. Это было место, которое олицетворяло все, что пошло не так на Кузняграде. Место последнего прибежища для многих и место, которое неизбежно приведет Аларика ближе к тем, кто служил Губительным Силам и, возможно, к самому таинственному «Хору». Под-Мегаполис, больше чем где-либо еще, был местом, где Аларик чувствовал, что найдет тех, кто развратил Торна и, в конечном счете, стал причиной его гибели.

После обнаружения символа Искусителя среди вещей Торна, Аларик понял, что больше не может ограничивать свое расследование стерильными пределами Шпиля, хорошо охраняемыми залами власти, где элита, несмотря на все свои многочисленные недостатки, все еще на словах признавала Императора и законы Империи, где, по крайней мере, поддерживался фасад порядка. Он должен был отправиться в подполье города, в беззаконные глубины, где раскроется истинная природа коррупции, истинные масштабы гнили, укоренившейся на Кузняграде. Именно в этих глубинах, чувствовал Аларик, будут найдены те, кто действительно ответственен за смерть Торна, «Хор», и за это распространяющееся разложение. Именно там они прятались и проводили свои еретические ритуалы.

В сопровождении Кастуса, отряда Элитных штурмовикови горстки Полиции из местного участка, людей, отобранных Кастусом за их опыт навигации в коварных глубинах Под-Мегаполиса, их знание его обитателей и их непоколебимую преданность Империи, Аларик спустился в бездну. Он знал, что это путешествие уведет их далеко от привычных удобств верхнего города, далеко от хорошо освещенных коридоров и упорядоченной рутины Шпиля, в мир вечных сумерек, лабиринтных туннелей и разрушающихся сооружений, где единственным законом был закон выживания, где сильные охотились на слабых, и где шепот Варпа, казалось, отражался в каждой тени. Каждый шаг вглубь Под-Мегаполиса был для тех, кто сопровождал Аларика, шагом дальше от знакомого им мира, от безопасности и защищенности. Они знали, что чем дальше они продвигались, тем больше рисковали их жизни. Это путешествие могло, потенциально, также привести к их смерти. Тем не менее, они последовали за Алариком во тьму. Каждый был верен Империи и знал, что это расследование имело первостепенное значение для Кузняграда и для тех граждан Империи, которые жили здесь. Сам спуск был испытанием, резким переходом от упорядоченных высот Шпиля к хаотичным глубинам Под-Мегаполиса. Они ехали в полуразрушенном грузовом лифте, его древние механизмы стонали и содрогались под напряжением, его внутреннее пространство было наполнено смрадом разложения, немытых тел и чего-то еще, чего-то неуловимого, но глубоко тревожащего, намека на порчу, которая пронизывала нижние уровни города, которая просачивалась в каждую трещину и щель, которая цеплялась за сам воздух, которым они дышали. Это был запах, понял Аларик, который он уже встречал раньше, в других местах, затронутых заразой Хаоса, запах, который говорил о запретных удовольствиях, о невыразимых деяниях, о медленной, коварной эрозии души. Это был запах, который был, даже для его собственных чувств, странно притягательным, даже когда он боролся с его притяжением, против коварных шепотов, которые пытались соблазнить его. Это был знак того, что Хаос, этот Искусителя, действительно вцепился когтями в Кузняград и его жителей.